– Согласна, это не протокольные мероприятия.
– молвила гостья.

– Как чиновник гражданского общества я могу назвать это протокольными мероприятиями, но как обычный человек я этого не сделаю. Для меня важно то, что везде, где я буду, я смогу встретиться с очень многими людьми и они увидят меня не за неприступными фигурами офицеров Спецназа, а рядом. Мне надо чётко и полно чувствовать самой, чем живут люди и ещё больше - знать и понимать их нужды и желания.

– И заниматься медпрактикой...
– вставил своё слово Дункан Беверс.

– И заниматься медицинской практикой. В простых и сложных объёмах. Без всякой показухи и рисовки.
– просто и тихо ответила Знаменская.
– Но мне ещё очень многому следует научиться.

– Госпожа президент, разрешите накрыть стол?
– в беседку вошел капитан спецназа - её постоянный сопровождающий.

– Разрешаю, господин капитан.
– Знаменская встала. За ней встали гости.
– Господа, давайте пройдёмся по радиусной аллее, сделаем несколько кружков по аренной аллее и продолжим наш разговор.

– Через десять минут все будет готово, госпожа президент.
– сказал капитан, уступая выход из беседки для гостьи. Следом вышел гость. Знаменская по своему обыкновению шла позади.

– Зорян, мы подойдём через пятнадцать минут. Так что не спешите.
– обратилась она к капитану. Тот кивнул и посторонился, давая возможность президенту догнать гостей.

– Ваша медицинская практика - как и раньше медицина катастроф?
– спросил Дункан, когда Знаменская поравнялась с ним.

– Да. Иного я и не желала бы для себя. В России сейчас именно это направление наиболее способно смягчить последствия возвратного парадоксального удара после тяжелейшего периода борьбы с ВОЦ. Я буду оперировать и консультировать, буду вести лекции и семинары, а также проверять, контролировать и инспектировать, хотя, если честно, три последние вещи мне нравится делать меньше всего. Я не хочу не доверять людям больше, чем это требует Закон Безопасности.

– А ваша семья? Ведь дети ещё маленькие...
– сказала Юстара, беря президента под руку.

– Мой муж Андриан Николаевич Орлов, находясь почти постоянно в Нижегородском военном округе Поволжского центрального командования, взял на себя все заботы о них, какие только возможны . Две дочери и три сына у меня живут сейчас в городке для офицерского состава, вместе с отцом. Там всё прочно - я в этом архиубеждена. Андриан - тот человек, которого они слушаются беспрекословно и понимают с полувзгляда. А я обязательно поеду туда надолго, как только решу прежде всего проблему Волны Возмущения.
– сказала Знаменская, на мгновение погрузившись в приятные воспоминания.
– Может быть, загляну и раньше. У нас там вся база: вилла, особняк и дачный коттедж.

– А как с Президент-холлом? Вы также планируете сделать его закрытым, как этого хотела ваша предшественница?
– спросил Дункан.

– Закрытым только для праздных бесед. Там я планирую заниматься рабочими встречами в несколько более неформальной обстановке. Но трёпа и ничего не значащих разговоров я там допускать не собираюсь.
– просто и чётко ответила Знаменская.
– Я планирую подобрать себе участок под Москвой и построить там свой собственный дом, где я буду принимать гостей только для отдыха и приятных неделовых бесед. Возможно, он станет родовым гнездом для детей моих детей, для моих внуков и правнуков. Если они того захотят.

– А как с журналистами?
– спросила Юстара, улыбнувшись.

– Их в пределы моего будущего собственного дома и участка я допускать по-прежнему не собираюсь. Для них открыты определённые части Президент-Центра и Президент-Холла и этого - достаточно. В России должна продолжаться и всемерно укрепляться традиция уважения к личной жизни каждого человека, за любое вмешательство в которую без согласия хозяев должна следовать быстрая и полная ответственность.
– Знаменская не стала улыбаться.
– Я много общалась с журналистами и всегда пыталась им внушить эту простую истину, но на своем новом посту я постараюсь сделать это намного более фундаментально.

– А как же информцентры?
– гости были осведомлены о планах России по созданию сети новейших хранилищ информации.

– Далеко не каждый информцентр нашей страны и тем более - зарубежный получит доступ к личным данным жителей России. Этим будут ведать всего несколько центральных, региональных и местных информцентров. Капитан Семёнов недавно представил мне целый план, согласно которому должна быть установлена многоуровневая система доступа к личной информации о каждом гражданине. Уже многим россиянам надоело снова и снова в разных источниках читать о том, что кто-то женился, а кто-то с кем-то развёлся, кто-то что-то получил, а что-то кто-то отдал, кто-то на кого-то как-то посмотрел и кто-то кому-то что-то сказал. Я не перечисляю здесь все возможные вариации этого балагана.
– спокойно и размеренно произнесла Знаменская.
– Появление столь однотипной информации в таких запредельных объемах крайне вредно, оно ведет к обеднению эмоций и на этом материале молодёжь ничему не научится - ни жить, ни думать. А мы ведь уже несколько десятков лет не только говорим, кто и что сделал, но и называем при этом полные координаты и личностные идентификаторы. Это - не светская хроника, а форменное ничем не обоснованное и часто бесполезное и откровенно небезопасное копание в грязном белье и я намерена это прекратить, переключив внимание россиян на многие другие вещи. У нас уже восемнадцать лет, как больше трёх миллиардов человек населения и мы больше не можем засорять ноосферу открытыми однотипными отчётами о том, что кто-то что-то как-то получил, а кто-то что-то как-то потерял.