Гражданские медики центральных областей России были подняты по тревоге через минуту после взрыва, военные медики - через тридцать секунд - сработала система автоматического экстренного оповещения Силового и Защитного Колец страны. Виктория Олеговна, садясь в кабину прибывшей прямо к её дому реанимационной кареты "скорой" подумала о том, что паника и неразбериха будет нешуточной. Хотя Нижний Новгород уже который век считался купеческой столицей России и мог бы, в силу высоких стандартов обеспеченности антикризисными структурами каждого региона России, прямо не реагировать на то, что случилось в достаточно удалённой области, нижегородские медики считали по другому: не прошло и нескольких минут, как давно сформированные экипажи Нижегородской Медицинской службы Оперативного Реагирования, её "внешних" (имевших право и возможности действовать за пределами титульной области) частей, в число которых входил и экипаж реанимобиля Знаменской, получили приказ на ускоренное выдвижение.

Путь до границы Нижегородской области машина преодолела быстро - огромная эмблема специальной медицинской службы и ярчайшие вспышки проблесковых маяков даже без многотональной оглушительной сирены исправно делали свое дело: по команде центральных постов управления наземным движением транспорта светофоры по пути следования длинной колонны спецтехники, возглавляемой реанимобилем, в котором находилась Знаменская, моментально переключались на "зелёную волну", влиться в которую могли только экипажи специальных машин. Регулировщики вовремя занимали свои места на перекрёстках и провожали колонну учтивыми разрешающими жестами, легко сдерживая потоки других машин. Пешеходы останавливались как вкопанные на бровках тротуаров или спешили покинуть проезжие части автодорог, завидев мерцание предупреждающих о проезде спецмашин сине-жёлтых маячков на пешеходных светофорах. Скорость колонны поддерживалась практически неизменной - сто пятьдесят километров в час и Знаменская уже решила, что так будет и дальше, до самого места происшествия, но оказалось, что её предположения неверны.

За пределами Нижегородской области начались сложности с продвижением. Хотя светофоры и регулировщики работали по-прежнему чётко и слаженно, близость к очагу возгорания ощущалась всё сильнее - количество личных автомашин на дорогах всероссийской сети увеличилось скачкообразно и даже специальные полосы автострад оказались забиты транспортными средствами.

Пока головная машина, сверкая всеми проблесковыми маяками и непрерывно завывая включённой на полную мощность сиреной, выбиралась из плотных потоков "бегущего" из Становска транспорта, прокладывая дорогу колонне, Виктория прокрутила в памяти данные по готовности общества к подобным сюрпризам. В машинах колонны уже давно шла подготовительная работа: люди обрабатывали непрерывно поступающую по многочисленным каналам информацию и обсуждали планы и моменты будущих действий.

Глядя на давно забытый и вдруг ставший реальным беспорядок на дороге, по которой шла головная машина, Знаменская вспомнила многие кадры хроники, запечатлевшие отступление гражданского населения из районов, охваченных стихийными и техногенными бедствиями. Ей, как врачу, было хорошо известно, что несмотря на несомненные мощь и совершенство охранительных механизмов современного общества, историческая память и привычки ещё способны играть с отдельными людьми и с целыми сообществами такие вот шутки. Вся мощь охранительных систем чаще всего была способна снять две трети напряженности, одну треть - только ослабить.

Совсем недавно общество граждан привыкло к тому, что теперь нет ничего кроме общества. Совсем недавно. И вот теперь началась Волна Парадокса, о которой предупреждали многие учёные и в первую очередь обществоведы. Знаменская равнодушно смотрела на бегущие из города машины, едва успевавшие освобождать полосы, по которым в три ряда шла колонна нижегородской спецтехники. На экранах в салонах спецмашин уже светились согласованные планы первичных действий, юркие автоматические бронемашины разведки, обеспечивавшие "глаза, уши и нюх" колонны, незаметно и по не основным дорогам уже достигли района, максимально приближенного к эпицентру взрыва и теперь по защищённым линиям связи с многократным дублированием и глубоким шифрованием, делавшим безработными журналистские перехватчики, лился поток самой актуальной информации о происшедшем с посекундным срезом изменения обстановки сразу в полусотне точек, где автороботы разведмашин уже поставили передвижные и стационарные датчики.

Военнослужащие Московского округа Центрального командования Вооруженных Сил России вместе со службами Системы борьбы с чрезвычайными ситуациями сделали почти все необходимое, чтобы минимизировать потери от катастрофы, постигшей Московский столичный регион. Информационные службы Центрального региона сделали всё и даже сверх всё, чтобы вполне естественная паника не приобрела необратимый и крайне опасный характер.

Огромные шлейфы машин на дорогах и длинные очереди в центрах продовольственного и промтоварного снабжения стали почти единственными свидетельствами напряжённости ситуации, если не считать резкого увеличения спроса на авиационные и железнодорожные грузовые и пассажирские перевозки и всплески объёмов запросов на средства индивидуальной защиты и спецмедпрепараты. Все остальные проблемы и вопросы непрерывно и быстро гасились отлаженным взаимодействием десятков профессиональных служб и организаций, привычно в первые же минуты с момента катастрофы перешедших на круглосуточный усиленный вариант работы.

Появление спецмашин и экипажей со знаками множества областей России было своевременным и необходимым: увидев такое количество тяжело вооружённых и настроенных на борьбу и на победу над проблемой защитников, местные жители довольно быстро успокаивались и эвакуация приобретала организованный и упорядоченный характер. Привлечение сил из других областей затронуло только службы внешнего оперативного реагирования, любая из областей оставалась под плотным контролем и защитой экипажей, не имевших без особой необходимости права действовать за пределами своей титульной области. К работе были привычно подготовлены экипажи "второй волны", которые в любой момент могли быть переброшены за пределы титульной области для оказания поддержки и помощи "внешникам".

Как Виктории впоследствии не хотелось это признавать, но в чрезвычайной ситуации первого порядка российские спецслужбы "дали маху": закрывать огнедышащий вулкан, вырывавшийся трёхкилометровым огненным смерчем из холма, скрывшего под собой когда-то признанный самым прочным и долговечным саркофаг, накрывавший собой пять энергоблоков брошенной в далёком прошлом атомной станции, пришлось в основном людям, а не только машинам и механизмам.

Тогда во весь рост перед Россией стала проблема Зоны, которую раньше в деталях предсказывали в открытую только Стругацкие и Тарковский. Хотя атомная энергетика уже давно не играла определяющей и сколько нибудь заметной роли в экономике и в промышленности России, жители страны не спешили вскрывать ящики Пандоры, подготавливая все необходимое для окончательного решения проблемы ядерного топлива и энергетики в целом. Взрыв в окрестностях Становска не был вызван каким-либо воздействием людей - консервация станции была выполнена качественно. Просто, как показал самый глубокий анализ, был реализован пресловутый "шанс из миллиона", который в очередной раз поставил россиян перед необходимостью "прыгнуть выше головы".