Шрифт:
– Камня, достойного этой женщины, я не в силах купить. Она, как и Элеанор в свое время, достойна того, чтобы отдать свою руку самому блестящему аристократу Англии. Ты являлся таковым, когда делал предложение будущей супруге, так что тут я не могу с тобой равняться…
– Но Индия только что отвергла наследника герцога Пиндара, – возразил Вилльерз и с неожиданной страстью прибавил: – Самый блестящий аристократ – это ты, Тобиас! У тебя и в голове, и в штанах куда больше, нежели у всех английских пэров, вместе взятых! И эта женщина прекрасно об этом знает!
Торн слабо улыбнулся:
– Ты забыл прибавить, что и в этом я твой истинный сын…
– И без слов ясно, что все вышеупомянутое ты унаследовал от меня, – удовлетворенно заметил отец.
Глава 36
Мэддокс-стрит, 129
Лондонская резиденция леди Аделаиды Свифт и леди Ксенобии Индии Сент-Клер
К вечеру поток горьких слез Индии стал мало-помалу иссякать. Ничего, она еще найдет себе мужа, который не будет постоянно напоминать ей о «совершенной женщине», на которой намеревался жениться! Она найдет того, кто прямо объявит, что она и есть эта совершенная женщина!
Единственный раз Торн смотрел на нее тем самым взглядом – когда в его усадьбу приехал Вэндер. Тогда он смотрел на нее взглядом собственника – и сердечко ее радостно запело. Но увы, оказалось, что это не имело никакого отношения к ней самой – дело было лишь в их извечном соперничестве с Вэндером.
Еще до встречи с Торном она решила выйти за того, кто позволит ей взять бразды правления хозяйством в свои руки. Пытаясь вообразить себе Торна, доверившего ей столь важную миссию, Индия горько рассмеялась сквозь слезы. Ведь Торн яснее ясного дал ей понять, каков его идеал супруги, и не намерен менять своих предпочтений. И Лалу он выбрал, прельстившись именно ее покорностью…
Но если так уж случилось, что она, Индия, лишена этого достоинства, это вовсе не значит, что ее нельзя полюбить! И она непременно отыщет того, кто полюбит ее такой, какова она есть! Индия вспомнила двух самых ярых своих воздыхателей. Но ни Фитцрой, ни Ньюджент не годятся – если вдруг Индия выйдет из себя, что случается регулярно, они просто-напросто испугаются… Может быть, уехать на континент? Испанки, к примеру, известны своим бешеным темпераментом…
Индия как раз думала о черноглазых страстных испанцах, когда двери ее спальни приоткрылись и дворецкий впустил… Торна! Индия вскочила на ноги, прижав руку к сердцу, норовящему выпрыгнуть из груди и покатиться по ковру…
– Доброго вам вечера, леди Ксенобия! – поклонился вошедший.
Индия окинула его взглядом – спутанные темные волосы, синяк под глазом, – и сердце ее заныло от нежности. Второго такого человека нет на всем белом свете – такого, в ком сила и ум столь гармонично сочетаются, приправленные изрядной долей уверенности в себе. Хотя правильнее было бы назвать это самоуверенностью…
Торн был облачен в совершенно умопомрачительный сюртук, составлявший резкий контраст с его избитым лицом. В таком костюме впору было отправляться прямиком на королевский прием.
– Что ты тут делаешь, Торн, черт бы тебя побрал? – с трудом выговорила Индия. – Неужели ты… вы с доктором Хардфилдом… подрались?
– Собственно, было уже поздно драться…
– А-а-а… – Немудрено, что у него столь хмурый вид. Нелегко утратить идеальную невесту. – Искренне сожалею. Ты еще найдешь себе супругу.
Произнеся это, Индия вновь ощутила, как сердце ее рвется на части.
– Я уже ее нашел.
– О-о-о…
– Я приехал, чтобы просить твоей руки, Индия. Окажи мне величайшую честь, согласись стать моей невестой!
Индия понимала, отчего это происходит. Когда Вэндер объявил леди Рейнзфорд, что они с Индией женаты, она заметила выражение лица Торна…
Такие, как он, не привыкли терпеть поражение. Они никогда не сдаются, воспринимая неудачи лишь как временные неудобства, которые ничего не стоит преодолеть. А когда Лала ушла со сцены, сбежав с доктором Хардфилдом, бойцовый дух Торна взбунтовался. И теперь она, Индия, – единственное яблоко раздора…
– Откуда у тебя синяк? – спросила Индия, не в силах ответить Торну ни «да», ни «нет».
Нечего и говорить о том, что она мечтала ответить согласием – но не теперь, когда вопрос прозвучал словно некое деловое предложение…
– Это Вэндер постарался, – опустил глаза Торн, подтверждая ее догадки.
Сердце ее едва не разорвалось. Она чувствовала себя дичью, стоящей меж двух разъяренных волков. Добром такое никогда не заканчивается…
– Вы подрались из-за меня, – упавшим голосом произнесла Индия.
– Это не имеет никакого значения, – отмахнулся Торн. – Ты – живое воплощение красоты и грации, Индия. Я представить себе не могу, что проживу жизнь с кем-то, кроме тебя. Поэтому прошу, окажи мне честь и стань моей женой!