– Хотелось бы.

– О… – Услышав такое, Анна недоуменно вскинула брови и тут же почувствовала, что искра надежды сильно потускнела. Она ведь предложила эту проверку просто так, в ходе разговора. – Ладно. Хорошо.

Максу хватило такта изобразить несколько смущенный вид.

– Прошу, поймите, я, конечно, благодарен, что вы меня простили, и рад, что между нами наконец воцарился мир. Но, мисс Райз, истина заключается в том, что я вас, по сути, совсем не знаю. Согласитесь, кроме того, что вы хотите завести собаку и предъявляете некоторые требования к семейству Хаверстонов – семье, которой я очень многим обязан, – я почти ничего не знаю о вас.

С минуту поразмыслив, Анна признала, что его аргументы разумны, но, даже понимая, на чем они основаны, она испытала боль, услышав эти слова. Если не считать миссис Кулпеппер, Макс, возможно, знал о ней больше, чем кто-либо другой. Только он знал о ее мечте купить домик в деревне. И только он знал о ее детском желании завести гончую.

И теперь, когда она об этом думала, все это казалось ей печальным. Неужели она не может рассчитывать на дружбу с кем-то, кроме человека, в компании которого она провела всего несколько десятков минут? И который еще вчера готов был вышвырнуть ее из Колдуэлл-Мэнора?

Несомненно, Анна обладала большей глубиной характера, чем можно было обнаружить в течение вечера. Ее мечты вовсе не ограничивались потребностями в тысяче фунтов, собаке и домике в деревне, безусловно, Анна была гораздо сложнее и интереснее. Просто обязана была быть таковой. Альтернатива этому была слишком печальной, чтобы принять ее. Почти такой же печальной, как невозможность иметь друга, который не требует платы за свое расположение. Но этого, к счастью, можно было избежать.

Она не хотела оправдываться перед Максом, ведь время своего визита в Колдуэлл-Мэнор она могла посвятить тому, чтобы лучше узнать Макса, да и Эспли тоже. По крайней мере можно попытаться это сделать. По большому счету у Анны было достаточно причин, в силу которых ее попытка могла потерпеть крах – прежде всего полное отсутствие опыта общения с джентльменами, – но даже столь печальный факт не мог служить оправданием отказа от попытки совершить почти невозможное.

Если бы она намеревалась находиться в уединении и без друзей всю оставшуюся жизнь, ей следовало остаться в Андовер-Хаусе. И если демонстрация доказательства ее родства с Хаверстонами поможет возникновению доверия между ней и Максом, что является непременным условием дружбы, – она готова пойти на это.

Анна несколько нервным движением оправила юбки.

– Доказательством прежде всего является контракт, кроме того, существует дневник и переписка между моей матерью и покойным маркизом. Я полагаю, что у поверенного сэра Эспли сохранилась копия этого контракта. Я думаю, вам позволят взглянуть на этот документ, во всяком случае, я возражать не буду.

– А письма и дневник?

– Они остались у меня, хотя поверенный сэра Эспли с ними ознакомился и может подтвердить существование этих документов, вот только вряд ли вы сможете с ними ознакомиться, в них слишком много личного.

– Вы хотите защитить свою матушку?

В этот момент ей больше всего хотелось этим самым дневником огреть свою матушку по заполненной коварными замыслами голове.

– Моя матушка не единственный человек, которому повредит, если содержимое дневника станет известно свету.

– Я не стану разглашать его содержание.

– Мой ответ – нет, лорд Дейн.

Ей не часто приходилось столь категорично настаивать на своем, и, конечно, Анна сожалела, что приходится отказывать именно Максу, человеку с которым они еще совсем недавно решили остаться друзьями, но ничего не поделаешь. В дневнике и письмах было такое, чем она ни с кем не хотела делиться.

Уголки губ Макса опустились, но он кивнул:

– Ну что ж, справедливо. Контракта будет достаточно. Но скажите мне одно – Хаверстонам могло бы повредить разглашение содержания писем и дневника?

– Это письма маркиза женщине, которая не была его женой, – сказала Анна. – Так что, помимо прочего, это будет и оскорбление памяти покойной маркизы.

– Я понимаю, – мрачно сказал он. – Есть ли надежда, что я смогу убедить вас уничтожить эти письма?

– Да. Я с радостью сделаю это при первой же возможности.

– Но не сейчас?

– Они служат доказательством моего родства, – ответила она.

– А доказательство необходимо, чтобы получить тысячу фунтов.

– Да, – коротко ответила Анна и подняла подбородок. Если он рассчитывает, что она станет извиняться за свое желание обеспечить себе будущее, то ему придется долго ждать.

Макс понимающе кивнул:

– Разумно.

– Я… Да… – Она оказалась не готова к столь быстрой уступке. – Разумно.

Его губы изогнулись.

– Вы ожидали от меня порицания?

– Возможно.

– Как я уже говорил, мы плохо знаем друг друга.

– Верно, – согласилась она. – Скажите, вы намерены остаться в Колдуэлле?

– На некоторое время, – ответил Макс.

Ей потребовалась вся ее смелость и решительность, чтобы посмотреть ему в глаза.

– В таком случае у нас есть время узнать друг друга лучше.