— Выбрось весь этот хлам, — крикнул капитан, — и вычисти как можно лучше пол и стены.

Слуга повиновался.

— А теперь, Наразинга, открой чемодан, который я велел навьючить на лошадей! — попросил капитан, с радостью замечавший, что испуганное лицо Маргариты прояснялось все более и более.

Слуга исполнил приказание, и из чемодана появилось много разнообразных предметов. Сперва он вынул тончайшие ковровые ткани, очень плотно свернутые. Капитан велел разложить ковры по полу и сам повесил шелковые ткани вместо занавесок, так что пещера оказалась разделенной на три части.

Потом появились чашки и посуда из серебра и лакированного дерева. О пище капитан тоже позаботился. Чай, сушеное мясо и рыба, разные консервы, корабельные сухари, варенья — все капитан взял в таком количестве, которое смог увезти на трех лошадях, не обременяя их чрезмерно. Когда все было готово, капитан ввел Маргариту внутрь пещеры.

Она радостно всплеснула руками.

— Какое великолепие! — воскликнула она. — Ты говорил, что нам придется скрываться в пустыне, но здесь мало похоже на ту пустыню, какой я представляла ее себе.

— Любовь, — заметил капитан, — преодолевает и пустыни, и все…

Он обнял Маргариту, казавшуюся здесь, при дрожащем свете фонаря, какой-то лесной феей, и нежно и почтительно поцеловал ее золотистые волосы.

— Теперь отдохни, дорогая моя. Я же позабочусь, чтобы в нашем жилище стало еще приветливее.

В задней части пещеры он устроил ложе из мягких одеял, а вместо подушки подложил один из чемоданов. Маргарита устало потянулась на нем, со счастливой улыбкой кивнула капитану и, закрыв глаза, тотчас же уснула.

Капитан же со своим верным слугой Наразингой, красивым смуглым индусом из касты судров, занялся сперва лошадьми; приготовил им подстилку из сухих листьев и травы, напоил в близлежащем ручье и накормил кукурузой, потом развел перед пещерой костер из сухих веток и приготовил ужин, состоящий из обваренного кипятком сушеного мяса, чая и варенья.

Он велел накрыть маленький столик, разбудил Маргариту и повел ее к столу.

Я думала, — почти с упреком промолвила Маргарита, — что приношу тебе жертву, а ты окружаешь меня всем, что я имела в Калькутте.

— Всем? — мрачно спросил капитан. — Да разве такие мелочи придают цену жизни? Но сумеешь ли ты обойтись без своей матери, с детства окружавшей тебя заботой, и без того, кого ты называешь отцом? Не пожалеешь ли ты когда-нибудь об их любви, заботе и прежней блестящей жизни?

— Я сумею обойтись без всего этого. — Маргарита нежно прижалась к нему.

Он поцеловал ее большие голубые глаза с блестевшими на ресницах слезинками. Потом они сели за стол, и Наразинга служил им так же внимательно и почтительно, как в блестящих покоях резиденции Гастингса.

— Здесь, в пустыне, мы все равны, — молвила Маргарита, — и верному нашему спутнику, согласившемуся делить с нами нужду и опасности, подобает сидеть за одним столом с нами.

Она подозвала Наразингу, но тот сказал почти с упреком:

— Нет, леди Маргарита, такого никогда не случится! Я прогневил бы богов, если бы осмелился приравнивать себя к господам. Никогда не будет этого ни здесь, ни в пустынном лесу, ни в блестящих дворцах, куда в конце концов вы вернетесь, если небо справедливо, — и тогда вы позволите Наразинге служить вам.

Скрестив руки, он низко поклонился.

Капитан мрачно уставился в одну точку. Что сказал бы верный слуга, так строго различавший сословия, если бы узнал, что его господин, к которому он относился с такой робкой почтительностью, когда-то жил в этой пещере и предводительствовал над париями и что кровь париев действительно текла в его жилах?..

По окончании трапезы капитан показал Маргарите глубокую щель в уступе скалы. Туда он спрятал лежавшие у него в боковом кармане банковские билеты и кошелек, наполненный золотом.

— Здесь наше будущее! — показал он. — Мы достигнем впоследствии французской или голландской гавани и отправимся в Европу, где нам понадобится всемогущее золото. И если же со мной, что вполне возможно, случится несчастье, то не забудь место, где оно лежит. Золото, не нужное нам сейчас, поможет тебе вернуться в свет, и с его помощью ты найдешь дорогу к своим.

— Ты не должен так говорить, мой ненаглядный, — со слезами отозвалась Маргарита. — Что стало бы со мной, если б я тебя лишилась?