Роулинг Джоан Кэтлин
Шрифт:
– Можно, - помрачнел Дамблдор.
– Я много раз там бывал, некоторые процессы встают в памяти яснее других… Особенно сейчас…
– А тот суд, где… где вы меня нашли? Суд над сыном Крауча… Они говорили о родителях Невилла?
Дамблдор пристально посмотрел на Гарри.
– Разве Невилл не рассказывал тебе, почему он живет с бабушкой?
Гарри покачал головой. Как же так могло выйти, что за четыре года общения с Невиллом он ни разу не спросил его об этом.
– Да, они говорили о родителях Невилла. Его отец Фрэнк был мракоборец, как профессор Грюм. Его с женой пытали, хотели выведать, где находится Волан-де-Морт. Ты сам слышал.
– И они умерли?
– тихо спросил Гарри.
– Нет. Они потеряли рассудок, - в голосе Дамблдора звучала горечь, какой Гарри никогда не слышал.
– Они оба сейчас в Больнице Святого Мунга, где лечат магические болезни и травмы. Невилл, полагаю, навещает их с бабушкой на каникулах. Но они не узнают его…
Гарри сидел, потрясенный. Как же так, за четыре года не удосужиться спросить…
– Известные, всеми уважаемые люди, - продолжал Дамблдор.
– Произошло это после падения Волан-де-Морта, когда все уже считали себя в безопасности. Нападение вызвало беспрецедентную волну гнева. От Министерства требовали немедленно найти преступников. К сожалению, показания Долгопупсов были не совсем надежные - они ведь в ужасном состоянии.
– Значит, возможно, сын мистера Крауча был невиновен?
– медленно проговорил Гарри.
– Об этом мне ничего не известно, - покачал головой Дамблдор.
Опять замолчали, Гарри смотрел, как в Омуте ходят кругами воспоминания. Еще два вопроса жгли его… но они касались живых людей…
– Э-э… - начал он, - а мистер Бэгмен…
– Ни разу с тех пор не обвинялся в пособничестве Темным силам, - спокойно ответил Дамблдор.
– Я рад, - поспешил сказать Гарри, не отводя взгляда от каменного сосуда. (Дамблдор перестал добавлять мысли, и серебристое кружение замедлилось.) - А…
Ему нелегко было произнести имя, но Омут пришел на помощь. На его поверхности опять появилось лицо Снегга. Дамблдор увидел его и поднял глаза на Гарри.
– Никаких обвинений не было предъявлено и профессору Снеггу, - сказал он.
Гарри посмотрел в ярко-голубые глаза Дамблдора и выпалил давно мучивший его вопрос:
– А почему вы думаете, что он и правда перестал поддерживать Волан-де-Морта?
Дамблдор несколько секунд смотрел Гарри прямо в глаза и затем спокойно ответил:
– А это, Гарри, касается только нас двоих: профессора Снегга и меня.
Гарри понял, что разговор окончен. Дамблдор не рассердился, но что-то в его голосе подсказало: пора уходить. Он поднялся, Дамблдор тоже.
– Гарри, пожалуйста, - сказал директор, когда Гарри уже подошел к двери, - никому ни слова о родителях Невилла. Он один вправе рассказать о них, когда будет к этому готов.
– Хорошо, профессор, - ответил Гарри, взявшись за ручку двери.
– И еще, Гарри… Гарри обернулся.
Дамблдор стоял у Омута памяти. Серебристые отблески ходили по его лицу, и он казался совсем старым. Он молча смотрел на Гарри, потом сказал:
– Удачи тебе в третьем туре.
Глава 31. Третье задание
– Дамблдор тоже считает, что Ты-Знаешь-Кто становится сильнее?
– прошептал Рон.
Гарри поведал Рону и Гермионе обо всем, что видел в Омуте памяти, и еще о многом, услышанном от Дамблдора. И конечно же, поделился с Сириусом: из кабинета директора сразу бросился в совятник и отправил ему письмо. В тот вечер друзья опять засиделись в Общей гостиной допоздна. Говорили, говорили, пока голова не распухла. И Гарри понял профессора Дамблдора: иногда мозг так переполнен мыслями, что их необходимо куда-то выплеснуть.
Рон молча смотрел на огонь в камине. Его била мелкая дрожь, хотя вечер был теплый.
– Значит, он доверяет Снеггу?
– спросил Рон.
– Неужели правда доверяет? Но ведь он знает, что Снегг был Пожирателем смерти?
– Да, - кивнул Гарри.
Гермиона минут десять молчала. Она сидела, обхватив руками голову, не отводя глаз от колен. И ей, похоже, не помешал бы сейчас Омут памяти.
– Рита Скитер, - наконец сказала она.
– Как сейчас можно о ней думать!
– не поверил ушам Рон.
– Я не о ней думаю, - ответила Гермиона, обращаясь к своим коленям.
– А о ее словах… Помнишь, что она сказала мне в «Трех метлах»? «Я знаю о Людо Бэгмене такое, от чего у вас бы волосы на голове встали дыбом!» Наверное, именно этот суд она и имела в виду. Она была тогда в зале и знает, что он передавал какие-то сведения Пожирателям смерти. Да и Винки говорит: «Мистер Бэгмен плохой волшебник». Крауч, конечно, был в ярости, что Бэгмену удалось выйти сухим из воды, и он наверняка говорил об этом дома.