Ник отвернулся от окна и скорбно посмотрел на Гарри.

–  Он не вернется.

–  Кто?

–  Сириус Блэк, - ответил Ник

–  Но ты же вернулся!
– сердито воскликнул Гарри.
– Ты снова здесь, хоть и умер… ведь ты не исчез!

–  Волшебники могут оставить на земле свой призрачный образ, и он будет бродить по тем местам, где они некогда ходили при жизни, - с болью в голосе проговорил Ник.
– Но очень немногие волшебники избирают этот путь.

–  Но почему?
– спросил Гарри.
– Все равно - это неважно… Сириус никогда не боялся стать исключением - он вернется, я знаю!

И так сильна была его убежденность, что Гарри даже повернул голову к двери: на секунду ему почудилось, что сейчас он увидит на пороге Сириуса - жемчужно-белого и прозрачного, но улыбающегося ему, как всегда.

–  Он не вернется, - повторил Ник.
– Он… пойдет дальше.

–  Что значит «дальше»?
– живо отозвался Гарри.
– Куда? Послушай - что вообще происходит, когда умираешь? Куда попадает человек после смерти? Почему возвращаются не все? Почему этот замок не переполнен привидениями? Почему…

–  Я не могу ответить, - признался Ник.

–  Но ты же умер!
– Гарри был вне себя.
– Кому еще отвечать, как не тебе!

–  Я боялся смерти, - тихо сказал Ник.
– И предпочел остаться. Иногда я думаю, не напрасно ли… понимаешь, сейчас я ни тут, ни там… Честно говоря, я сам - ни то ни се… - Он испустил грустный смешок.
– Я ничего не знаю о тайнах смерти, Гарри, потому что выбрал убогую имитацию жизни. Наверное, какие-нибудь мудрецы изучают эту проблему в Отделе тайн…

–  Не напоминай мне об этом месте!
– яростно воскликнул Гарри.

–  Прости, что не сумел тебе помочь, - мягко промолвил Ник.
– А теперь… извини меня, пожалуйста… сегодня ведь пир…

И Гарри снова остался в одиночестве; невидящим взглядом он уперся в стену, сквозь которую только что просочился Почти Безголовый Ник.

Теперь, когда надежда увидеть Сириуса и снова поговорить с ним умерла, Гарри чувствовал себя так, словно потерял крестного отца во второй раз. Убитый горем, он медленно побрел обратно по пустому замку; ему казалось, что он навсегда потерял способность радоваться жизни.

Повернув за угол, он увидел в коридоре, ведущем к портрету Полной Дамы, чью-то фигуру. Присмотревшись, Гарри узнал Полумну - она прикалывала к доске объявлений какую-то бумажку. Прятаться здесь было негде, она все равно слышала его шаги, да и сил хитрить у Гарри уже не осталось.

–  Привет, - рассеянно сказала Полумна, на шаг отступив от доски и скользнув по нему взглядом.

–  Почему ты не на празднике?
– спросил Гарри.

–  У меня почти все вещи куда-то пропали, - честно призналась Полумна.
– Понимаешь, ребята берут их и прячут. Но сегодня последний вечер, надо собираться - вот я и вешаю объявления…

Она махнула на доску, где и впрямь висел список всех ее утерянных вещей с просьбой о возвращении.

Странное чувство всколыхнулось в душе у Гарри - это был уже не гнев и не тоска, которая не отпускала его со дня смерти Сириуса. Лишь через несколько секунд он понял, что это за чувство - ему было жаль Полумну.

–  Зачем они прячут твои вещи?
– нахмурясь, спросил он.

–  Ну… - Она пожала плечами.
– Они ведь считают, что я немного странная, сам знаешь. Кое-кто так и зовет меня - Полоумная Лавгуд.

Гарри посмотрел на нее, и его грудь болезненно стиснуло.

–  Это не причина, чтобы отнимать веши, - ровным голосом сказал он.
– Хочешь, я помогу тебе их найти?

–  Да нет, - улыбнулась она.
– Они найдутся - в конце концов они всегда находятся. Просто я хотела уложить их сегодня. Кстати… а сам-то ты почему не на празднике?

Гарри пожал плечами.

–  Неохота, и все.

–  Знаешь, - Полумна пристально поглядела на него своими выпуклыми, как будто бы чуть затуманенными глазами, - по-моему, это неправда. Тот человек, которого убили Пожиратели смерти, был твой крестный отец, верно? Мне Джинни сказала.

Гарри коротко кивнул, но слова Полумны о Сириусе почему-то не вызвали у него досады. Он вдруг вспомнил, что она тоже видит фестралов.

–  А ты… - начал он.
– В смысле, кто… у тебя тоже кто-то умер?

–  Да, - просто ответила Полумна.
– Мама. Она была выдающаяся колдунья, но ей нравилось экспериментировать, и с одним заклятием вышла беда. Мне тогда было всего девять.

–  Извини, - пробормотал Гарри.

–  Да, это был просто ужас, - сказала Полумна так спокойно, будто речь шла о погоде.
– Мне до сих пор бывает очень грустно. Но у меня остался папа. Да и вообще, это ведь не значит, что мы с мамой больше никогда не увидимся, правда?