Тэм обратился к сидевшему на другом конце стола индийцу:

— Правда, Рафи?

Рафи пожал плечами и рассмеялся.

— Не знаю, Тэлфер, из центра Лахора [9] их не видно.

Его индийский акцент был почти незаметен.

— Ишь ты, городской мальчик! — шутливо поддел его Тэм. — Даже не знаю, как ты справишься в джунглях.

— Так же, как и ты, Тэлфер. Всю тяжелую работу я поручу местным жителям.

Тэм захохотал.

— Пусть вас не вводят в заблуждение манеры сагиба [10] Рафи, — подмигнул он Софи. — Пять лет в армии и три года студенчества превратили его в жуткого радикала.

Разобрав чашки с чаем, они расселись вокруг очага, наполнявшего помещение ароматным древесным дымком. Тэм достал карты, и дамы тоже приняли участие в игре в рамми [11] . Боз взял в руки гитару, и все стали распевать военные песни и шотландские баллады.

— Софи тоже играет, — сообщила всем тетя Эми.

— Сто лет не брала в руки гитару, тетя.

— Давайте-давайте, — приободрил ее Тэм. — Мы уже целую неделю слушаем фальшивое пение Боза. Пожалуйста, заберите у него инструмент.

Софи пробежала пальцами по струнам и запела «Красавца принца Чарли». Затем тетя Эми попросила племянницу сыграть северные песни, которым ее выучили Уатсоны. Студенты, хлопая в ладоши, стали подпевать. Тэм сказал, что голос у Софи сладкий, как мед. И хотя девушка понимала, что он из тех, кого называют «дамскими угодниками», ей, тем не менее было приятно его внимание. Что плохого в том, что она ему это позволит? Ведь они, скорее всего, больше никогда не увидятся.

Спать отправились под звуки дождя, все еще барабанившего по оцинкованной крыше. Тэм с Бозом пообещали забрать мотоцикл Софи утром.

Перед рассветом дождь закончился, и наступившая тишина разбудила Софи. Она лежала в полудреме, но храп тети Эми не дал ей снова уснуть. Натянув одежду, девушка босиком направилась в столовую. Ее ботинки до сих пор были влажными, но Софи все равно обулась и вышла наружу.

Над верхушками деревьев поднималось бледно-желтое солнце. Воздух был напоен ароматом сосен и мокрой земли. Закрыв глаза, Софи глубоко вдохнула.

— Лучшее время суток, не правда ли?

Вздрогнув, она резко обернулась. В рубахе и штанах цвета хаки, с взъерошенными после сна волосами, перед ней стоял Тэм и улыбался ей. У Софи екнуло сердце.

— Да, — согласилась она, убирая распущенные волосы за уши. Девушка со смущением вспомнила о том, что не успела причесаться. — Я думала, все еще спят. Хотела пройтись. Не могу уснуть.

— Я могу к вам присоединиться? — спросил Тэм. — Или вам нельзя без дуэньи?

— Моя дуэнья спит без задних ног.

— Так что — рискнем?

Софи кивнула:

— Я буду вести себя хорошо.

Тэм весело усмехнулся в ответ на ее подтрунивания.

Сначала они шли молча. Тэм вел ее по тропинке через лес, затем остановился, указывая на деревья, которые они пометили, а также срубленные и вбитые в землю столбы изгороди.

— Тяжелая работа, — сказал он, — но среди нас белоручек нет. Это армейский урок — поручай другому только то, что можешь сделать сам.

Софи спросила его о войне. Тэм начинал службу рядовым в кавалерии, потом перешел в артиллерийские войска и демобилизовался в звании капитана минометной дивизии.

— Мы с Бозом были минометчиками. Вместе прошли всю войну.

— А вы не встречали майора кавалерии Брюса Макгрегора? — спросила его Софи.

— Я знал капитана с таким именем. Должно быть, это тот самый человек. Высокий, с густыми усами.

— Теперь он на костылях, лишился ноги, — сказала Софи. — Раджа раньше принадлежал ему. Майор Макгрегор не позволил мне за него заплатить. Сказал, что моя дружба дороже десяти мотоциклов.

Тэм искоса взглянул на нее.

— Кажется, я ревную вас к этому майору.

Софи рассмеялась и покраснела.

— Расскажите еще о Франции, — попросила она.

Но Тэм был не склонен к разговорам о войне.

— Сначала вы расскажите мне об Индии. Мне ведь нужно узнать о ней как можно больше, прежде чем я туда отправлюсь.

— Боюсь, я не тот человек, который сможет вам много рассказать, — вздохнула Софи. — Я почти ничего не помню. Видите ли, мои родители умерли от лихорадки, когда мне было шесть лет. Ужасная внезапная смерть. Мне известно только, что у моего отца была чайная плантация в Ассаме, а моя мать приехала в Индию из Эдинбурга и вышла за него. Я даже не знала бы, как они выглядели, если бы у тети Эми на каминной полке не стояла их фотография. Все это печально, не правда ли?

Остановившись, Тэм положил руку ей на плечо.