Когда на закате вернулся вспотевший и уставший Джеймс, он был изумлен, встретив ожидавшую его на веранде Тилли со стаканом виски с содовой.

— У нас как-то необычно тихо, — сказал он, изумленно озираясь.

— Джейми спит, — сообщила ему Тилли с улыбкой.

В последовавшие за этим дни и недели Джеймс все никак не мог поверить в то, что в их совместной жизни произошла перемена. Каждый вечер он возвращался к все более оживающей Тилли и сыну, ставшему упитанным и довольным малышом. Правда, Джеймс по-прежнему считал его весьма уродливым. Не имея представления о том, в чем причина таких изменений с его супругой, Джеймс решил, что она просто наконец освоилась с ролью матери. Однако от его внимания не укрылась крепнущая связь между ней и застенчивой женой Аслама. Они, казалось, стали неразлучны. Но, в конце концов, он сам определил Миру в няньки своему сыну, так что его не должно удивлять ее постоянное присутствие.

Никогда еще Тилли не приходилось выносить такую жару. Она словно влажным горячим одеялом накрыла все вокруг, заставляя замедлять движения и затрудняя дыхание. Ковры были свернуты и убраны, а окна завешены ароматными матами из сухой травы, погрузившими дом в полумрак. Под ножки кроватки Джейми подставили плошки с водой, чтобы по ним не взбирались насекомые, и слуги поочередно тянули за шнуры, приводя в движение большие тканевые веера, разгоняющие горячий влажный воздух и отпугивающие мошек.

Тилли страдала от мучительной жары, которая словно вонзала ей в руки и грудь мириады булавок, а кваканье лягушек и звон мошкары не давали уснуть ночью. Зачастую после объезда чайных плантаций Джеймс возвращался с пиявками, висящими на ногах и сосущими кровь, но его, похоже, это не беспокоило. Чайные хозяйства были заняты прибыльным вторым сбором листа, а производственные мощности работали с полной загрузкой, пакуя его для отправки за море до прихода муссона.

— Когда пойдут дожди, — устало объяснил жене Джеймс, — Брахмапутра разольется, превращаясь в море, и затопит пол-округи. Тогда отправка груза вниз по реке станет крайне затруднительной.

Под влиянием подобных разговоров, сулящих еще большее заточение, Тилли приняла предложение Роз посетить Шиллонг.

— Она говорит, что мы можем остановиться у ее отца, — сказала Тилли Джеймсу. — Как ты считаешь, мне следует поехать? В Шиллонге прохладнее, и Джейми будет там лучше, а то от пеленок у него ужасное раздражение на коже.

Тема пеленок заставила Джеймса поспешно уступить. Он гордился сыном, но младенцы быстро его утомляли, и он не понимал, почему Тилли не поручит изматывающую работу по уходу за малышом няне.

— Возьмешь с собой Миру, разумеется, — сказал он.

— Но тогда ей придется разлучиться с маленьким Манзуром, — посетовала Тилли.

— Боже мой, дорогая, ей платят за то, чтобы она ухаживала за тобой и твоим ребенком. Аслам присмотрит за сыном, и другие ему в этом помогут.

Перед самым отъездом Тилли получила письмо от Софи. В нем подруга с удовольствием рассказывала о новом месте жительства — Тэма направили в сельскую местность, расположенную к югу от Лахора на границе с дикими джунглями. Софи наслаждалась свободой.

«Мы оставили бунгало в Лахоре, которое там арендовали. Мне здесь очень нравится. В Чанга-Манга мы ходим на рассвете на охоту. Тэм нанимает помощников, чтобы те загоняли винторогих антилоп. Но чаще всего он добывает уток и куропаток. Тэм купил мне ружье и учит меня стрелять, но никакой опасности для лесных животных я не представляю. Если Тэм промахивается, то это из-за низкого качества оружия, если же промахиваюсь я, то это потому, что не умею стрелять! Но меня это не беспокоит. Мне нравится ездить верхом по лесу, встречать рассветы, смотреть на пробивающиеся сквозь листву акаций солнечные лучи. Это чудесная страна, не правда ли?

Тэм устроил тут теннисный корт. Ну, на самом деле это просто стена сарая, чтобы тренироваться, но мы несколько раз в неделю ездим к ремонтерам (у них есть настоящий корт) и играем с ними в теннис.

Иногда я езжу с Тэмом в другие лесные хозяйства и мы ставим палатку или селимся в лесных бунгало (в Лахор я не езжу, потому что в городе сейчас слишком жарко). Я знаю, что эти места далеко от Ассама, но тем не менее они все чаще заставляют меня вспоминать о своем детстве. У меня остались смутные воспоминания о том, как мой отец ходил на охоту, а мать играла в теннис. Ты еще не спрашивала Джеймса, что он помнит о моих родителях? Так хочу увидеть крошку Джейми! Возможно, мы сможем получить небольшой отпуск в конце года и тогда приедем к вам. Хочу когда-нибудь побывать в поместье Оксфорд, там, где прошло мое детство. Сохранилась ли усадьба Дунсапи?»

Тилли понимала, как жаждет Софи добыть хоть какую-то информацию о своем прошлом. Сидя в тот вечер на веранде, она прочла письмо Джеймсу.

— Я не очень хорошо знал Логанов, — буркнул он. — Я тогда был юнцом, начинающим свой путь в Оксфорде. Билл Логан был старшим управляющим, опытным работником.

— А мать Софи? Какой была она?

Джеймс в ответ лишь пожал плечами.

— Она была похожа на тетю Эми? — не отставала Тилли.

— Она была симпатичнее Эми Андерсон, — хмыкнул Джеймс.