Голос его звучал бесстрастно, глаза излучали холод. На мгновение мне показалось, что Акселю Монтегю давно уже неведомы чувства простых смертных, что он похоронил все эмоции в арктической глубине своей души. Я опустился в кожаное кресло и приготовился слушать.

— Полагаю, мисс Пил позаботилась обо всех деталях?

— Кроме парочки мелочей, — ответил я.

— Они настолько важны?

— В чем состоит задание. И возьмусь ли я за него. Только и всего. — Я пожал плечами. — Но для меня, как ни странно, эти вопросы представляют некоторый интерес, мистер Монтегю.

— Вы услышите, в чем состоит задание. — Голос его зазвучал резче. — Но не вздумайте отказываться, мистер Холман, если вы, конечно, не хотите потерять работу. Насколько я понимаю, вы подвизаетесь в сфере шоу-бизнеса.

— Насколько я вас понял, мистер Монтегю, — голос мой был полон меда, — смысл сказанного можно изложить куда как проще: если я откажусь, вы вышвырнете меня из этого сказочного мира, верно?

— Не воображайте, будто я не смогу этого сделать.

— Ну, такая глупость мне и в голову не могла прийти, мистер Монтегю, — с чувством согласился я. — За три последних года я добился прочного положения консультанта для деятелей из мира искусств, и мне вовсе не улыбается мысль похоронить свой успех ради сомнительного удовольствия сказать «нет» Акселю Монтегю.

— Разумеется, — хмыкнул он. — Вы ведь далеко не дурак, мистер Холман. Меня удивило, что вы начали со столь идиотских вопросов.

Он встал, пересек комнату и нажал незаметную кнопку на стене. Внезапно яркий свет выхватил из густой тени картину. Это был портрет юной девушки с темными волосами и темными глазами. Мягкие черты и нежная бархатистость кожи придавали ее лицу невинно-кукольное выражение, нарушаемое лишь изгибом пухлых чувственных губ.

— Моя дочь Дженнифер, — тихо сказал Монтегю. — Ей едва исполнилось девятнадцать, когда был написан этот портрет.

— Она очень красива, — откровенно сказал я.

— Это было три года назад.

Он опустился в свое кресло. Раздался негромкий щелчок, и портрет снова исчез в тени. Монтегю несколько секунд изучал мое лицо, затем опустил голову, глаза невидяще уставились на шахматы.

— Она всегда была трудным ребенком, — пробормотал он. — Своенравным, упрямым и удивительно самостоятельным. Уже в самом раннем возрасте она умела постоять за себя. Через год после того, как был написан этот портрет, она убежала из дома и в Неваде тайно вышла замуж. Думаю, она рассчитывала с триумфом вернуться домой, под руку со своим мужем. Но ее затея была абсурдна от начала и до конца. Человек, за которого она вышла замуж, был самым обычным охотником за приданым; я сказал ей об этом недели за три до того, как понял, что дело обстоит гораздо серьезнее, чем мне поначалу показалось. Но это так похоже на Дженнифер — она всегда ставила людей перед свершившимся фактом. Но на этот раз я кое-что успел все-таки предпринять. — Он достал сигарету из серебряного портсигара и закурил. — За день до того, как новобрачные прибыли в наш дом, я отправился в трехмесячный круиз по Европе. Дворецкий передал Дженнифер мою записку и захлопнул дверь перед их носом. Записка была короткая. Я сообщал, что раз Дженнифер решила пренебречь моим мнением, то она для меня умерла. С этого момента она не получит ни цента, а все ее вещи я вышвырнул сразу же после того, как получил телеграмму о том, что она вышла замуж. Отныне ей запрещается переступать порог моего дома. — Монтегю махнул рукой в сторону картины. — С тех пор я ни разу не освещал портрет — ни разу до сегодняшнего дня.

— Это случилось два года назад?

— Да, — отрывисто ответил он.

— И теперь вы хотите, чтобы я нашел вашу дочь, мистер Монтегю?

— Нет. — Голос его звучал безжизненно. — Я нашел ее прошлой ночью, случайно, на последней странице одной из вечерних газет. Она в морге, Холман. Ее нашли мертвой на берегу океана, чуть севернее Малибу, около восьми часов утра.

— И вы думаете, что причина смерти не обязательно несчастный случай? Вы хотите, чтобы я выяснил все обстоятельства ее гибели?

— Не пытайтесь угадать мои мысли, Холман. — В его голосе прозвучали презрительные нотки. — Мне нет никакого дела до того, как она умерла. Несчастный случай, самоубийство, — какое это имеет значение? Я лишь хочу знать, как она жила два последних года. Я всегда знал, что Дженнифер закончит именно так! С того момента, как умерла ее мать — Дженнифер тогда исполнилось только четыре года, — я знал каждый шаг своей дочери. Но последние два года — чистая страница, которую вы должны заполнить для меня, я хочу знать все подробности, начиная с того дня, когда дворецкий вручил ей мою записку, и до вчерашнего утра, когда нашли ее тело, выброшенное волнами на берег.

— Хорошо, — сказал я безразличным голосом. — Я свяжусь с полицией…

— Не вздумайте! — прорычал Монтегю. — Я не желаю, чтобы мое имя оказалось связано с Дженнифер. Она пользовалась девичьей фамилией моей жены — Хольт.

Согласно газетным сообщениям, ее опознали как Дженни Хольт, работавшую официанткой в сомнительной забегаловке. Только три человека знают истинное имя погибшей — я, мисс Пил и теперь вы. — Его глаза яростно сверкнули. — Усвойте это, Холман. Если кто-нибудь узнает, что официантка из дешевого кафе — дочь Акселя Монтегю, вы пожалеете, что появились на свет! Ясно?!

— Предельно, мистер Монтегю, — заверил я. — Раз я не могу сотрудничать с полицией, то остается один-единственный путь — встретиться с тем парнем, что пару лет назад в качестве счастливого молодожена стоял у порога вашего дома.

— Джонни Федаро, — хмыкнул Монтегю. — Один из этих ублюдков, что околачиваются в Лac-Berace. Там она и познакомилась с ним. За одну ночь вышвырнула три тысячи на игру этого мерзавца. — Его губы скривились в жесткой усмешке. — Наверное, он полагал, что обеспечит себя на всю жизнь, если женится на единственной дочери Акселя Монтегю. Я не пожалел бы еще трех тысяч, чтобы увидеть физиономию этого негодяя, когда мой дворецкий захлопнул дверь перед его носом.