— Если бы не он, мы бы все погибли! — постоянно повторяла она: — Все до одного!

Хозяин выслушал взволнованные слова женщины и подождал, пока она немного успокоится. Затем мужчина сообщил, что окраина Гамбурга совсем не пострадала от бомбежек. Он о чем-то тихо поговорил с женой, и они решили на некоторое время перебраться в уцелевший район города. Врач взял детей на руки, и усталая женщина тесно прижалась к супругу. Мужчина посмотрел на Григория, немного подумал и сказал:

— Пойдем с нами!

Только к полудню они пешком добрались до нужного места. Скромный стоматологический кабинет находился в небольшом частном коттедже и состоял всего из трех помещений. Самого зубного кабинета, приемной для посетителей и личных апартаментов. Там врач иногда ночевал, если задерживался на работе допоздна.

Все вошли в дом, и женщина с детьми тут же отправилась в жилую комнату. Мужчина провел Григория в просторную ванную, отделанную сияющим кафелем. Дал парню мыло, свежее полотенце и приказал ополоснуться до пояса. Пока пленный умывался, врач принес новую зубную щетку и порошок. Затем добавил к этому стопку поношенной, но еще вполне приличной одежды. Там оказалось нижнее белье, выстиранная рубашка и выглаженные брюки.

— Почисть зубы и переоденься, — приказал хозяин. — Потом проходи в кабинет!

Парень быстро привел себя в порядок и отправился вслед за врачом. Хозяин усадил его в стоматологическое кресло и тихо сказал:

— Вчера ты спас всю мою семью, и я очень благодарен тебе за это! К сожалению, все наше имущество погибло при бомбежке, и мне совершенно нечем тебя отблагодарить. Единственное, что я могу сейчас для тебя сделать, так это пролечить твои зубы. Открой рот.

Григорий послушно раздвинул челюсти. Врач осмотрел весьма запущенную полость и принялся за дело. Почти всю вторую половину дня хозяин пломбировал парню поврежденные зубы. Ближе к вечеру он заявил:

— Нужно поставить четыре коронки. — И стал снимать мерки. Врач усердно трудился над протезами еще несколько часов кряду.

Красноармеец так сильно устал за прошедшую ночь, что и не заметил, как задремал прямо в кресле. Он спал как убитый и даже не слышал, что английские самолеты совершили очередное нападение на город. К счастью, и в этот раз их окраина Гамбурга совершенно не пострадала от бомбежки.

Ранним утром врач установил коронки. Удовлетворенно осмотрел свою работу и устало сообщил:

— Поздравляю, Иван. Теперь у тебя во рту стоят зубы из настоящей крупповской стали! — Он проводил Григория к двери и напоследок предупредил: — Сейчас ты отправишься в лагерь. Если тебя будут спрашивать о вчерашней ночи, то скажешь, что во время бомбежки нас не было дома. Мол, мы куда-то уехали, а куда, не сказали. Тебя оглушило взрывом, и ты целый день провалялся без памяти. Как только ты пришел в себя, так сразу вернулся в зону. — Врач немного поколебался и протянул руку на прощание. Григорий крепко пожал сухую прохладную ладонь.

— Удачи тебе! — пожелал хозяин и закрыл за ним дверь.

В трудовом лагере царила такая оголтелая неразбериха, что до Григория никому не было никакого дела. Его тут же включили в большой отряд заключенных и направили на расчистку улиц. Ближе к осени все завалы были более или менее расчищены, и оставшихся без работы пленных опять начали сдавать внаем местным бюргерам. Потом началась уборка урожая, и все постепенно вошло в колею, уже привычную для Григория.

Как стало известно гораздо позднее, в рамках английской операции под кодовым названием «Гоморра», были проведены ночные налеты на Гамбург. В результате ковровых бомбардировок, продолжавшихся с 25 июля по 3 августа 1943 года, погибло более 50 тысяч человек. Около 200 тысяч получили различные ранения. Только в ночь на 28 июля, когда образовался огромный огненный смерч, погибло 40 тысяч человек. Около миллиона жителей были вынуждены покинуть сильно разрушенный город.

К началу апреля 1945 года Германский Западный фронт фактически перестал существовать. Не встречая активного сопротивления фашистов, англо-американская армия активно продолжала вести атаки на всех направлениях. Вскоре быстрое наступление войск превратилось в совершенно беспрепятственное перемещение разрозненных формирований. Уже в начале мая английские солдаты достигли Шверина, Любека и Гамбурга.

Едва только разнеслась весть о приближении наступающего врага, как немецкая охрана трудового лагеря мгновенно куда-то исчезла. Ее место тотчас заняли бравые, подтянутые англичане, прикатившие в город на смешных американских джипах. Они быстро освоились с обстановкой и стали вести себя как полноправные хозяева. В первую очередь новая администрация занялась людьми, которые оказались более близкими им по духу. А именно теми, кого фашисты пригнали из оккупированных стран Центральной Европы.

Этих «привилегированных» узников спешно разделили по национальной принадлежности. Погрузили в вагоны и отправили в другие учреждения, специально подготовленные для арестантов «высшей» категории. На место убывших заключенных стали поступать каторжане «второго» сорта. Точнее говоря, советские военнопленные, привезенные из других мест обширной англо-американской оккупационной зоны.

По большому счету, от смены власти они мало что выиграли и для них почти ничего не изменилось. Лишь лающие звуки немецкой речи охранников сменились чопорным английским выговором. Зона как была местом пребывания невольников, так и осталась огромной тюрьмой для многих тысяч изможденных рабов. Никто не позаботился даже убрать сторожевые вышки и высокий забор из колючей проволоки.