Шрифт:
Постников боднул воздух перед собой, лицо его мгновенно налилось краской:
— Врешь, мерзавец! А где эти деньги?
Капитан выхватил из стола и сунул в лицо Лавру две чайные обертки, оборотной стороной которых за неимением бумаги пользовались для письма. Лавр узнал свои расписки, которые дал 28 мая заведующему продпунктом. Расписки на сумму 11 400 рублей.
— Ах, эти… Как же, получал. По распоряжению председателя совдепа должен был купить лошадей и сбрую для конного резерва милиции. Но, сами знаете, военное положение началось, не до того стало, и я сдал деньги в кассу совдепа.
Контрразведчик снова натянул маску любезности. Затем деловым тоном сказал:
— Придется навести справки еще раз…
Если первый допрос Аргентовского прошел относительно мирно, то следующий был кошмаром.
Перемену в методах действий Постникова Лавр почувствовал сразу, как только переступил порог здания контрразведки. Его грубо толкнули к лестнице, ведущей в подвал, заставили повернуться лицом к стене и минут десять «ждать приема» у двери следственного кабинета.
Постников стоял у стола, заслоняя собой маленькое зарешеченное оконце. В правой руке он держал сыромятную плетку, сложенную вдвое, и нетерпеливо похлестывал ею о голенище сапога. На скуластом лице играла злорадная улыбка.
— А-а-а, это ты, комиссар… Надеюсь, в данной обстановке разговор наш будет предметнее? Садись, рассказывай…
Лавр готовился ко всему. Но от полумрака подвального кабинета и вида начальника контрразведки в груди у него заныло, будто сдавили сердце.
— Ну?!
Лавр опустился на стул.
— Если вы насчет совдеповской кассы…
— Ты о расписках скажи, — сдерживая ярость, сквозь зубы процедил Постников. — Куда спрятал деньги, которые у заведующего продпунктом получил.
— Я же говорил…
Плеть со свистом рассекла воздух. Лавру показалось, что в лицо плеснули кипятком. Он инстинктивно закрылся руками. Второй удар пришелся через плечо по спине. Когда плеть свистнула третий раз, Лавр медленно встал и, сбычившись, двинулся на Постникова. Тот отступил за стол, начал поспешно расстегивать кобуру. Стукнула дверь, в кабинет ворвались подручные капитана, сбили Аргентовского с ног.
— В боксерскую! — услышал он голос Постникова.
Лавр приходил в себя медленно. В голове звенело, голоса доносились издалека, словно сквозь стрекот тысяч кузнечиков. Ему казалось, что находится в бескрайней ковыльной степи, изнывает от жажды. В висках толчками пульсирует кровь. Кружится голова. Он бежит к синеющему на горизонте озеру, торопится, но озеро вдруг растворяется в пляшущем мареве. Он останавливается и проваливается в огнедышащую яму. Где-то рядом голоса:
— Намочи тряпку, Михаил… Обложи голову…
— Вот изверги…
— Истязать человека в каждой контрразведке умеют. С первобытных времен.
— Вряд ли первобытные люди так мучили свои жертвы.
— Это от бессилия перед духом человека. Не станут же терзать того, кто на первом допросе сломился.
— Пить!.. Пить хочу!.. — кричит Лавр, а его почему-то не слышат. Наконец, прохладная струйка влаги скатилась в рот. Он судорожно глотнул. Тело как будто парализовано, нет сил открыть глаза. Так же медленно возвращалась память. Вспомнил: волокли в подвал, чем-то били, железным обручем стягивали голову. Нестерпимая боль корежила тело… Казалось, вот-вот из орбит выскочат глаза… Спасло то, что потерял сознание. Очнулся мокрый… Тельняшка неприятно холодила тело. Снова увидел выхоленное лицо Постникова.
— Где касса?.. Куда спрятал деньги?..
Лавр молчал. Это взбесило капитана. Он грязно ругался, остервенело пинал беспомощное тело.
…Скрипнула ржавая дверь. Солдат в сером мундире, выпучив остекленелые глаза, торопливо доложил:
— Господин капитэн, вудце скупины [3] Ян Сыровы к тебе.
Под грузными шагами заскрипели ступеньки деревянной лестницы.
Постников и его помощники вытянулись, не смея шевельнуться. Сыровы, слегка прихрамывая, подошел к капитану, пожал руку, кивнул остальным и направился в угол, где лежал Аргентовский.
3
Начальник группы войск.
В смутном свете фонаря «летучая мышь» Лавр увидел коренастого, полнеющего мужчину в сером френче. На крепкой бычьей шее, сдавленной упругим воротником, сидела большая, круглая, словно шар, голова, увенчанная фуражкой с бело-красной лентой на околыше. Правый глаз пересекала мягкая серая повязка. Лицо Сыровы было угрюмым, непроницаемым.
Не поворачивая головы, он деловито спросил:
— Кто такой?
— Комиссар милиции Аргентовский, господин начальник, — поспешил с ответом Постников.
— Про что допрос?
— О совдеповской кассе пытаем, — пояснил капитан.
— О!.. — в единственном глазу Сыровы сверкнул любопытный огонек. — Аргентовский, вы знал Тептелев? Подполни в депо.
Лавр не ответил на вопрос Сыровы, только скрежетнул зубами.
— Тебя спрашивают! — Постников угрожающе поднял плетку. — Отвечай!
Аргентовский облизнул пересохшие губы, выплюнул сгусток крови. Капитан с размаху хлестнул его плеткой. Под разорванной тельняшкой грудь Лавра перечеркнул кровавый рубец. Это еще больше распалило палача. Его плетка вновь засвистела в воздухе раз, другой, третий…