– Что? – Я повернулась, думая, что Грейстон шутит.

– Деревья голубые. – Он улыбался, но отнюдь не шутил. – То есть, конечно, не совсем голубые. Вон те, что с круглыми шапочками, цвета морской волны, кажется, так он у вас называется. Вон те, с широкими листьями, – серо-голубые.

– А вода? – Я совсем обалдела.

– Вода нормальная, чистая и холодная. – Грейстон оставался невозмутимым.

– Вы лжете! – заявила я, жалея, что не могу снять эти проклятые очки и посмотреть самостоятельно. – Вы все врете, чтобы меня заинтересовать! Я сниму очки, а там все зеленое. Или вообще… какое-нибудь коричневое. Такого цвета у растений не бывает. А как же хлорофилл? И… и фотосинтез?

Грейстон рассмеялся. По-моему, я впервые услышала его смех и не сказала бы, что он был неприятным.

– Я не обманываю. Скоро ты в этом убедишься. Трин сделает очки, и увидишь все сама. Точно так, непривычно для меня, выглядит твоя Земля. Это всего лишь вопрос привычки.

– Не думаю, что когда-нибудь ко всему этому привыкну, – произнесла я, размышляя о том, как легко все в одночасье меняется.

И украдкой рассматривала Грейстона. Когда он улыбался, в уголках глаз появлялись морщинки. Они не делали его старым, наоборот, показывали его… с другой стороны. Он умел улыбаться, и когда делал это, совсем не пугал. Странно было смотреть на этого мужчину в инопланетном черно-белом антураже. Странно вообще было здесь находиться.

Грейстон повернулся, и я подумала, что он хочет что-то сказать, но его рука быстро скользнула вверх, обхватив мою шею, а сам он потянулся с явным намерением поцеловать меня. Я отскочила так резко, что сшибла столик, за которым завтракала, и посуда со звоном посыпалась на пол.

– Простите. – Стало стыдно непонятно за что. – Я просто не могу.

Грейстон со вздохом опустил голову.

– Слушай, ведь на Земле рыночные отношения, да?

Не понимая, куда он клонит, я пожала плечами.

– Ну… да. Наверное.

– Давай установим их подобие? За маленькую уступку мне я буду делать уступку тебе. Как? Скажем, исполнять небольшие капризы или делать что-то, что изначально не хотелось… отпустить тебя домой я не смогу, но, может, ты чего-то хочешь или есть какая-то просьба? Давай попробуем?

– Бартер? – Я закусила губу.

Можно было… попросить многое. Удобную одежду, свою комнату, наконец, информацию или даже поездку куда-то. Но что он попросит взамен?

Очевидно, Грейстон заметил мои сомнения, потому что произнес:

– Зара, мои просьбы не будут касаться принципиальных вещей. Замуж за меня ты пойдешь, когда это будет общим решением, как и секс. Зара, я не скотина и не насильник, я просто хочу… поиграть в игру, которая даст нам некоторую свободу. Так как?

– Давайте. – Я вздохнула. – Согласна.

Что-то подсказывало мне, что я не раз пожалею о принятом решении, но… идея, вспыхнувшая не так давно, не отступала. И это был шанс ее осуществить.

Накануне перед сном я спросила Эми, можно ли связаться с кораблем, который летит в космосе. И получила утвердительный ответ. Правда, там были какие-то нюансы, к сожалению, я плохо их запомнила.

– Что ты хочешь за поцелуй?

Я замерла, глядя Грейстону в глаза. Черт, Зара, ты должна была понять, что он попросит этот поцелуй. Теперь реши, так ли важно тебе осуществить желаемое.

– Я хочу поговорить с отцом, – сказала я. – Я знаю, что можно связаться с кораблем в полете, и хочу поговорить. Можно?

Он долго смотрел на меня, размышляя. Наконец медленно кивнул.

– После обеда. Устроит?

Он склонился, и на этот раз я не стала отступать, хотя безумно хотелось. Что страшного в поцелуе? Насилие? Нет, к насилию Грейстон ни разу не прибегал. Отвращение? К такому мужчине отвращение испытать сложно. Страх? Должен был пройти за какое-то время. Правда, от страха перед мужчиной, в чьей власти ты находишься, этот страх отличался в первую очередь тем, что я боялась себя.

Наши губы встретились. Совершенно непроизвольно у меня вырвался короткий стон, потому что касание было… необычным. Теплым, приятным, с пряным привкусом какого-то напитка. Дрожащей рукой я осторожно коснулась его груди и в следующий миг оказалась прижата к мужчине так крепко, что перехватило дыхание. Воспользовавшись моим замешательством, Грейстон продлил поцелуй, рукой проведя мне вдоль позвоночника и зарываясь в волосы. Когда сердце начало биться с такой скоростью, что я уже не могла толком дышать, он вдруг отпустил меня.

И словно ничего не произошло, сказал:

– Приходи после обеда в мой кабинет, межсистемная связь есть только там.

В изнеможении я села на стул. Дыхание восстанавливалось медленно. Грейстон уже ушел, а я все сидела и сидела, пытаясь разобраться в шквале эмоций.

– Ты можешь заниматься здесь, – безмятежно сообщила Эми.

Хорошо роботам. Их не волнуют ничьи поцелуи.

Остаток времени до обеда я действительно провела на балконе, занимаясь языком. Наверное, надо было пойти рассмотреть модель галактики, но заставить себя уйти отсюда я не могла. После разговора с отцом обязательно попрошусь прогуляться по саду.