– Я на это не полезу!

Грейстон молчал, вероятно, соображая, как решить появившуюся проблему. Вид у него был презабавный.

Он тоже оделся в светлое, совершенно не волнуясь насчет маркости таких вещей.

До места назначения – небольшой фермы в центре огромного поля – нас доставило что-то, напоминающее рейсовый флаер. Только для ВИП-персон, ибо кожаные сиденья и бар наверняка не входят в стоимость стандартного билета для рядовых жителей Кларии.

Ферма представляла собой ангар, вмещавший в себя и офисы, и непосредственно вольеры. К ангару прилегала территория для прогулок килангов. Все это было огорожено энергетическим полем, так что попали мы туда не сразу.

– Киланги разбегаются, – пояснил служащий, когда я начала вертеть головой. – Приходится заказывать жутко дорогие генераторы силового поля. Они не причиняют вреда, если на них вдруг наткнуться. Любимое развлечение некоторых килангов – биться об поле головой.

Грейстон вполголоса рассказывал мне, что есть что на ферме, но вот главного – обитателей – не касался. И когда я наконец увидела загадочного киланга, не удержалась.

– Это богомол! – воскликнула я.

Киланг действительно напоминал богомола, если они могли быть размером с взрослого человека: с темно-красной пупырчатой шкурой и огромными желтыми глазами навыкате. Киланг таращился на меня, словно это я, а не он, была гипертрофированным насекомым.

– Она не местная, – со вздохом пояснил Грейстон служителю фермы.

И уже мне, тише, добавил:

– Звездочка, залезай на киланга, они добрые и хорошие. Погладь его, убедись, что он безвреден. Он даже не может тебя укусить, у него нет зубов, он питается исключительно жидкой пищей!

– Я не боюсь! Он просто… мерзкий!

Киланг заворчал. Такой звук получается, когда полощут горло.

– Про меня ты тоже говорила много всего.

Он усмехнулся и похлопал киланга по… по какой-то пластине, в общем.

– Мы с тобой, друг, одинаково не нравимся этой чудной земной девушке. Ну что? Пропустим по стаканчику, поскачем на закат, снимем в баре красотку и повеселимся?

Тут уже мы с килангом недоуменно переглянулись.

А Грейстон с хитрым блеском в глазах сказал:

– Давай подытожим. Ты отказываешься ехать со мной в красивую долину, обедать у озера, купаться. Потом лететь в самый большой город на Кларии и в системе Бетельгейзе, гулять, покупать одежду – ту, что понравится тебе, ужинать в ресторанчике на крыше самого высокого здания, ночевать в отеле. И все потому, что транспортное средство напоминает тебе насекомое с твоей планеты, которое не больше микрочипа, так?

– В целом – да, – не могла не согласиться я.

– И?

Я закусила губу. Предложение было более чем заманчивым. Грейстон терпеливо ждал моего ответа, небрежно положив руку на киланга и улыбаясь. Не сдаться было невозможно.

– Если он будет вести себя как богомол, я слезу.

– Слышал? – Грейстон обеспокоенно обратился к килангу. – Дружище, пожалуйста, веди себя как конь с ее планеты, или нам крышка.

Обращаясь ко мне и одновременно подсаживая меня на киланга, совершенно серьезно пояснил:

– Совесть не позволит мне оставить молодую невесту одну в поле. Я еще не до конца тебя изучил. Вдруг это опасно для всей биосферы?

– Смотрю, у тебя хорошее настроение, – проворчала я.

Он уселся позади, взял какие-то специальные поводья одной рукой, а второй чуть прижал меня к своей груди и шепнул:

– Говори мне «ты», пожалуйста, всегда.

Потом киланг прыгнул на добрых два метра вверх и аж на пять вперед, и я завизжала.

Вокруг было поле. Светлая трава колыхалась от теплого легкого ветра, а впереди простиралось огромное озеро, по поверхности которого бегали солнечные зайчики. Грейстон доставал из сумки еду и напитки, я скинула туфли и дышала неповторимым ароматом озерной воды, который был одинаковым и на Земле и на Кларии.

– Сейчас, Звездочка, я закончу готовить для тебя бутерброды и опишу, как выглядит все вокруг. Видишь? Я пытаюсь быть милым. Получается?

Я рассмеялась. Столько надежды было на его лице. Вообще, такой Грейстон мне нравился, он кардинально отличался от того холодного лорда, что сообщил мне о своей необходимости жениться. Смущала только скорость, с которой происходили перемены.

– Ну, если немного. Можно я потрогаю воду, она не опасна?

– Можно. – Грейстон воевал с чем-то, напоминавшим помидор. – Вообще, могла бы и помочь. Ты все-таки женщина, это у вас в крови. А я в последний раз ездил на пикник… дай-ка вспомнить… лет тридцать назад с друзьями, еще когда учился в школе.

– Вау! Ты учился в школе? Я думала, прямо из роддома ты сел в свое кресло.

Мне нравилась эта перепалка. На природе, среди огромного поля, все звучало веселее и непринужденнее, чем в резиденции.

– Когда ты оттаиваешь, ты становишься язвой, – усмехнулся Грейстон и подал мне бокал с вином.

– Не со всеми.

Пить на голодный желудок не стоило. Поездка на киланге, который теперь с радостным богомольим гоготом носился по полю, сожгла много калорий. И я с аппетитом глядела на бутерброды, чувствуя странную легкость. И все? Все, что нужно было, чтобы привыкнуть к нему, это съездить на озеро и перекусить на свежем воздухе?