— Он не уточнял. Он просто просил передать тебе его слова. А отец не из тех, кто поднимает шум из-за пустяков.

— Видимо, нам на самом деле необходимо собраться всем вместе.

— Может быть, завтра?

— Не знаю, возможно.

— Если у тебя появится свободное время, позвони. Мы обычно ужинаем около восьми. Позвонишь?

— Обязательно, — пообещал я.

— Запиши наш номер.

Я записал телефон.

— Твой отец вернется только поздно вечером? — спросил я.

— Да. У него сегодня одно их этих ужасных собраний пайщиков. Мне придется его ждать, даже не знаю, чем себя занять. — Лариса повертела в руках пустой стакан. — Может быть, угостишь меня коктейлем?

— Хотя мне пора уходить…

Я заказал еще два коктейля. Лариса не сводила с меня глаз, голубых и пустых, как весеннее небо.

— Ты будешь ночью в городе?

— Да.

— Где?

— Здесь. — Я только что принял это решение, показавшееся мне удобным и единственно возможным в данной ситуации.

Лариса глубоко затянулась сигаретой.

— Почему ты такой жестокий? — спросила она резко.

— Должно быть, я просто отвратителен.

— Нет, ты великолепен.

— Мне почему-то тоже так кажется, хотя мои вкусы отличаются эксцентричностью.

— Я тебе не нравлюсь.

— Мы просто плохо знаем друг друга.

— Мы могли бы познакомиться поближе.

Я и не сомневался, что могли бы, еще как могли бы еще тогда, в Москве. Это было ясно как дважды два. Но у меня не было серьезных планов на подобное знакомство. Сейчас я понимал, почему именно сам решил заняться Ларисой Бурциевич. Это была удача, на которую не приходилось рассчитывать. Но, вероятно, подсознательно я уже несколько часов знал, что такая удача мне выпадет, и когда встреча произошла, то воспринял ее как должное. Принесли еще два сухих мартини, я поднял стакан, на этот раз уже не отдавая салют противнику, а готовясь сделать выпад.

— Меня накажут за невыполненное задание, — сказал я.

— Наказание не будет серьезным, — улыбнулась девушка.

Я обвел взглядом все линии ее фигуры. Она даже не покраснела. Лариса смотрела мне прямо в глаза, ее губы чувственно приоткрылись. Лицо мое выразило желание…

— Я уже говорил, что несколько медлителен, — пробормотал я. — Может быть, я что-то упустил.

— Хочешь исправить ошибку?

— Иногда ошибки доставляют наслаждение.

— Я тоже получила бы наслаждение от подобных ошибок. — Она надула губы. — Но ты так занят…

— У меня много дел, но думаю, что к одиннадцати часам удастся их закончить. Если захочешь со мной встретиться в это время, мы бы составили неплохой бутерброд и наверстали упущенное. Как тебе такая перспектива?

— Я так и знала, что не смогу сопротивляться, — сказала с улыбкой Лариса, снова дотронувшись до моей руки.

Голова моя была холодна, но над некоторыми человеческими чувствами она была не властна. Я не мог не замечать соблазнительные груди, вздымаемые дыханием, не мог не чувствовать того желания, которое исходило от девушки. Мне даже казалось, что ей, как и мне, становится все сложнее исполнять отведенные нам в этой пьесе роли. На некоторое время об этом можно будет и забыть…

— Мне пора, хочу закончить дела к одтннадцати. Давай встретимся в «Шоколаднице». Остальное решим за ужином.

— Я уже все решила. Лечу к отцу и предупреждаю его, что не ужинаю дома. В восемь встречаемся.

— Мне кажется, я доставляю тебе немало хлопот, — заметил я.

Она покачала головой, внезапно развеселившись.

— Сегодня все по-другому. Это сама судьба столкнула нас.

— Вероятно.

Мы допили коктейли, я расплатился, проводил Ларису до машины и галантно открыл дверцу. Девушка уселась за руль и неторопливым движением оправила юбку.

— Я буду ждать. Ты ведь не обманешь?

— Только не сегодня вечером, — ответил я, проводив взглядом отъезжающую машину.

Потом я вернулся в вестибюль, взял конверт, вложил в него открытку и написал на конверте имя Зиганшина. Положив конверт на конторку дежурному, я сразу отошел в сторону, оставшись незамеченным, — администратор как раз был занят разговором с дамой объемных габаритов. С другого конца вестибюля я наблюдал, как дама отплыла от конторки, а администратор, увидев конверт, прочел имя и бросил его в одну из ячеек за своей спиной. Я вернулся к конторке и взглянул на отделение, куда было брошено мое послание. На нем стоял номер 1013.

— У вас есть свободные номера? — спросил я администратора. — Я хотел бы заказать комнату на десятом этаже. Знаете, люблю жить высоко над землей, но все-таки не слишком.

После некоторой дискуссии с администратором я согласился на номер 1017. Казалось, само божественное провидение помогает мне.

Багажа у меня не было, я оплатил номер вперед и поднялся наверх, сразу же заказав лед и бутылку «Баллантэйнз». Когда заказ принесли, я, удобно растянувшись на кровати, погрузился в чтение документов, присланных Гарбузовым.