— Лариса говорила, вы что-то хотите мне сказать, — пробормотал я, повернувшись к Бурциевичу.

Он отрезал кончик сигары.

— Именно, — кивнул он. — Лариса говорила, что у вас есть интерес к Константину Табакову и к его способу производства синтетического инсулина. Тогда вам небезынтересно будет узнать, что недавно Табаков показывал мне образец своего инсулина… Может быть, и Володя вам рассказывал. Как раз сегодня мне прислали итоговый доклад ведущего химика «Фармбиопрома» по поводу этого продукта. — Бурциевич сидел в кресле совершенно спокойно и, похоже, чувствовал себя в полной безопасности. — Боюсь, Костя Табаков всех нас здорово надул!

Его правая рука лежала на столе, всем своим видом он походил на величественно-неподвижную бронзовую статую на каменном постаменте. Я наблюдал за дымом его сигары.

— Вы провели химический анализ?

— Да. Не знаю, в курсе ли вы, но подобный вид химического анализа — один из сложнейших в мире. Большинство специалистов сразу скажут, что это невозможно. Но у меня работают блестящие химики. Я удивлен, как такой умный человек как вы попался на подобный обман. Это — тот же вариант, когда человек печатает доллары на машинке или предлагает миру формулу производства алмазов.

— Но зачем же серьезному ученому идти на подобный шаг?

— Вы знакомы с Костей Табаковым? — вопросом на вопрос ответил Бурциевич.

— Лично — нет. Но я навел о нем справки — у профессора отличная репутация.

— Насколько я понимаю, вы ни разу не встречались с ним. Зато познакомились с хорошенькой девушкой, преподнесшей вам всю эту историю.

— Я был у него дома.

— А вы убеждены, что были именно в его доме? Или вы убеждены в этом потому, что вас привела туда милая крошка и сказала: вот дом моего отца великого профессора Табакова?

Взгляд мой сохранял бесстрастность. Я отряхнул пепел с сигареты и положил руку на стол.

— Имейте в виду, — продолжал Бурциевич. — Я вовсе не предполагаю, что именно здесь решение загадки. Может быть, вы побывали в доме Табакова, может быть, даже познакомились с его дочерью. Все возможно. Мелкий жулик «ломает» вам тысячу долларов, а большой человек совершает большую аферу.

— Но чего ради Табакову беспокоиться? Он достаточно хорошо обеспечен.

— Кто вам это сказал? Источник прежний — его дочь, или девушка, назвавшая себя его дочерью. Так ведь?

— Да, — задумчиво кивнул я.

Бурциевич снова отрезал кончик сигары.

— Предположим, вся эта информация все же поступила к вам из достоверного источника. Но в мире бизнеса и этого недостаточно. Очень многие обладали в высшей степени хорошей репутацией, производили впечатление людей преуспевающих — и на самом деле преуспевали, — и что же? Свои дни они закончили в тюрьме. Вы и сами сможете припомнить подобные примеры. Известные адвокаты, биржевые маклеры и так далее. Не думайте, что у меня предвзятое отношение к Табакову. Я не обладаю всей информацией об этом деле. Может статься, что сам Костя удивится больше всех, узнав обо всей истории. А если он в отъезде? Или читает лекции в Сорбонне, а его дом просто использовала в своих целях банда мошенников. И такие случаи бывали. Не мне вам рассказывать. Единственное, что вы должны знать: вся история с этим чудо-инсулином — ложь.

Я сделал еще одну затяжку и сказал:

— Не знаю, как хорошо вы информированы, но вы, вероятно, слышали, что позапрошлой ночью в Москве была совершена попытка похитить Веру Табакову, или девушку, называвшую себя таковой. Ваш друг при этом присутствовал.

Миркин кивнул:

— Я, правда, не знал, что ее пытались похитить. Об этом мне рассказала Лариса, а она говорила с ваших слов.

— Если это была попытка похищения, а не хорошо разыгранный фарс, чтобы убедить вас в важности дела.

Мне казалось, что он рыбак, который насаживает приманку на крючки, а рыба сама выбирает, на какую именно наживку клюнуть. Но я должен был услышать все ответы и обязан был досмотреть весь спектакль до конца.

— Вероятно, вы еще не знаете, — сказал я, — но Константина Табакова на самом деле похитили.

— Действительно?

— По крайней мере, он, или человек, выдающий себя за Константина Табакова, был похищен. — Я сделал паузу. — Я даже звонил по этому поводу в ФСБ.

В комнате повисла тишина. Создавалось впечатление, что не просто исчез шум, а что эта тишина поглотила все звуки и все движения.

— А что девушка? — поинтересовался Миркин.

— Похоже, что сегодня во второй половине дня она тоже исчезла, — ответил я ничего не выражающим голосом, глядя ему в глаза.

Опять возникла пауза. Потом Бурциевич поудобнее устроился в кресле и отпил бренди.

— Вероятно, ее исчезновение стало результатом вашего разговора с ФСБ, — заметил он. — Подобного осложнения они не ожидали.

— Почему?

— Потому что у вас всегда была подмоченная репутация. Похитители меньше всего ожидали, что вы со своими проблемами обратитесь в компетентные органы. Да признаться — я и сам несколько удивлен.