— А ты не слишком много хочешь?

— Я получаю огромное удовольствие от той деятельности, которую веду по твоей милости, находясь при этом не совсем в ладах с законом. Ты еще обо мне услышишь!

Я повесил трубку и вернулся в столовую. На лице Вероники застыл немой вопрос. Я отрицательно покачал головой:

— Ничего нового.

Анна Поликарповна нехотя ушла на кухню. Я посмотрел на девушку, вооружился ножом и вилкой и, перед тем как что-то сказать, съел пару аппетитных кусков.

— Не будем унывать! Вам, конечно, есть о чем тревожиться, но мы постараемся все уладить. До сих пор инициатива была в руках этих мерзавцев, но теперь мы попытаемся взять ее в свои руки.

— Но кто они, эти мерзавцы? Если бы знать…

Именно этого вопроса я и ждал. Я начал бойко говорить, перескакивая с одной темы на другую. За разговором девушка незаметно для себя съела почти весь омлет, приготовленный Анной Поликарповной. Я же вновь перебрал всех участников драмы, размышляя вслух о роли каждого в этой истории. Я не сказал абсолютно ничего нового, но зато отвлек Веронику от мрачных мыслей. В конце концов я увидел, что на ее щеках вновь заиграл румянец, а в глазах опять появился живой блеск. Она внимательно слушала меня, куря сигарету.

— Вы должны обратить внимание на одну вещь, — говорил я. — Буквально каждый человек, упомянутый сейчас мною — солидный и уважаемый член общества, за исклюю чением, пожалуй, маленького господина Папазяна. Это вам не какие-то мафиози или аферисты. В первую очередь следует подумать именно о промышленном шпионаже. Если Запад и в самом деле настроен не дать нам выпустить свое лекарство…

Я замолк, увидев, как девушка изменилась в лице. Но она смотрела не на меня — она смотрела в окно за моей спиной.

— Зуб, — вымолвила она, — кто-то сейчас прошел к лаборатории. И я уверена, что знаю кто.

Я повернулся, но ничего не увидел. Лишь часть крыши и кусочек белой стены за ветвями деревьев.

— Ваш приятель? — спросил я резко.

— Нет. Мне показалось, что это Валдис.

— Валдис?

— Он ассистировал отцу некоторое время назад.

— Как давно его уволили?

— Примерно с месяц. То есть он сам ушел… Но, право, забавно… Я как раз думала о нем прошлой ночью.

— Откуда он?

— Он, кажется, родом из Латвии. Валдис родился и воспитывался здесь, потом, когда Латвия отделилась, решил поехать на родину, но, видимо, она пришлась ему не по вкусу, и он вернулся.

Я по-прежнему смотрел в окно, но в саду ничего не происходило.

— А почему вы думали именно о нем?

— Наверное, это звучит глупо, но… один из тех мужчин, которые пытались похитить меня прошлой ночью, тот, высокий, показался мне знакомым. Вернее, мне показались знакомыми его глаза, манеры. Я никак не могла понять, кого именно он напоминает, и это не давало мне покоя. И вот сегодня утром меня осенило — он напоминал мне Валдиса.

— Да, любопытно, — сказал я, повернулся и снова взглянул на нее. Вероника не отрывала взгляда от окна, хмурясь и чему-то удивляясь. Я спросил. — А как его фамилия?

— Пирчюпис. Валдис Пирчюпис.

Я положил сигарету в пепельницу:

— Думаю, нам было бы небезынтересно поговорить с мусью Пирчюписом.

Вероника встала, намереваясь пойти вместе со мной в лабораторию, но я остановил ее.

— Нет, деточка моя. Во-первых, я хотел бы удивить его своим появлением. Во-вторых, если это действительно Валдис, а не игра вашего воображения, нам не обойтись без драки. И наконец, я не желал бы, чтобы кто-нибудь вас видел, — по самым разным причинам. Я даже прошу вас не подходить к телефону. Если же кто-нибудь позвонит, пусть Анна Поликарповна отвечает, что вы еще в Москве. Исключением может быть лишь ваш отец. — Я улыбнулся, заметив ее смущение. — Не забывайте, что пока эти мерзавцы не знают, где вы находитесь. И чем дольше они останутся в неведении, тем лучше. По крайней мере, у меня не будет хлопот с вашим здоровьем.

Выйдя из дома, я пересек подъездную дорожку и пошел по тропинке среди деревьев.

Лаборатория находилась в противоположном конце сада, и я сделал большой круг, чтобы подойти к ней незамеченным. Я шел бесшумно, двигаясь среди кустарников и деревьев как призрак, стараясь оставаться скрытым от посторонних глаз. Похоже, пока мне это удавалось.

Я сохранял хладнокровие, не мешавшее, однако, ощутить легкое покалывание в руках, а это был верный признак того, что меня ожидают погони и драки и что вынужденной бездеятельности пришел конец. Если только Веронике не привиделось, и в лабораторию действительно проник непрошенный посетитель, беседа с ним обещает быть интересной. Кем бы он ни был. Если визитер и на самом деле сомнительный человек по имени Валдис Пирчюпис, он, возможно, станет недостающим звеном в цепи.

Если же ко всему прочему Пирчюпис окажется еще и тем самым несостоявшимся похитителем, меня ожидают приятные моменты! Не обязательно все сложится так хорошо, но если мои надежды оправдаются хотя бы частично, у нас в руках окажется бесспорная улика. Я ненавижу блуждать в потемках, тем более сейчас, когда ежеминутно мог пос-ледовать смертельный выстрел. Мне чужды все эти взвешивания «за» и «против», догадки, абстрактные построения. Я с нетерпением ожидал схватки, даже если она грозила стать последней.