– Это у них называется консультацией, вне всякого сомнения, – пробормотал он. – Однако из-за кого столь живой интерес к диагностическим деталям?

Когда Эплби прибегал к сарказму, это всегда являлось признаком гнева. Зрелище и вправду было скорее вульгарным, нежели смешным. Всего в нескольких метрах от них, за занавесом на задней сцене, откуда доносился приглушенный гул голосов, лежало тело лорда Олдирна с пулей в сердце, окруженное полицейскими фотографами. В подобной ситуации высокие слова являлись ярким доказательством хорошо знакомого Эплби явления, когда потрясение от смерти самым причудливым образом размывало и трансформировало реакцию людей на нее. Однако теперь обе конфликтующие стороны попытались взять себя в руки, и Нейв обратился к Эплби более или менее спокойным голосом:

– Доктор Биддл, являющийся судебно-медицинским экспертом, оказал мне честь, позволив поставить мою подпись под предварительным заключением, которое, по-видимому, необходимо подписать до переноса тела. Вот зачем мы здесь. Однако доктор Биддл, как я понимаю, предложил также внести вклад в медицинскую науку.

Его тон явно намекал на то, что провинциальные врачи – пусть даже лечившие герцогов – обычно не привносят вклада в науку, и это замечание снова чуть не вывело Биддла из себя. Он всего лишь нахмурился, но гнев не проходил, и, очевидно, он собирался выместить его на полиции.

– Я хочу сказать, – воинственно заявил Биддл, – что вам следовало бы сразу же справиться у меня касательно причин смерти.

– Причина смерти! – ответил Эплби с искренним недоумением. – Вот так да! Разновидность смерти, если угодно. Самоубийство. Я убежден, что лорд Олдирн совершил самоубийство и что данное интенсивное полицейское расследование излишне и… весьма неуместно.

– Самоубийство… излишне… неуместно! – растерянно отозвался Нейв, и на какое-то мгновение он показался даже злее, чем раньше. Было ли это, подумал Эплби, достаточно обычным проявлением раздражения одаренного человека в присутствии осла-коллеги? И был ли Биддл ослом?

Биддл продолжил решительным тоном:

– Самоубийство, говорю вам. Лорд Олдирн был больным человеком, на самом деле он умирал. Он страдал от не очень распространенной, но, тем не менее, безошибочно… – Он бросил ядовитый взгляд на Нейва. – Безошибочно диагностируемой болезни, которая неизбежно ведет к смерти. И он выбрал быстрый исход.

Эплби посмотрел на Нейва:

– Вы не согласны с тем, что он был смертельно болен?

– Разумеется, согласен. Однако ясно…

Эплби мягко прервал его:

– Как я понимаю, вы обсуждали медицинские тонкости, когда мы вошли. Но скажите, доктор Биддл, у вас есть какие-либо причины полагать, почему лорд Олдирн выбрал для своего деяния столь… необычный антураж?

– Он обладал чертовски странным характером, – огрызнулся Биддл.

И тут Эплби на мгновение показалось, что за компетентным и доброжелательным, пусть и расстроенным, старым врачом скрывается зеленый студент, которому непонятны сложные суждения.

Нейв сухо произнес:

– И поэтому… если это самоубийство… другие, очевидно, тоже… чертовски странно. Кто-то, например, взял револьвер и смеха ради спрятал его в череп Йорика…

Эплби резко повернулся к нему:

– А вы откуда это знаете?

Нейв слегка удивился:

– Мне герцог сказал… сударь мой!

Он повернулся к Биддлу:

– В ваш череп, между прочим, доктор Биддл. А затем этот кто-то или некто еще проникся духом трагедии и вонзил нож в несчастного индуса.

Он учтиво перевел взгляд с изумленного Биддла на Эплби.

– Доктор Биддл и я столь увлеклись научной полемикой, что я совсем забыл ему сказать. Кто-то убил мистера Боуза ударом кинжала в сердце. И я пришел к заключению, хоть и являюсь специалистом по душевным болезням, что в результате этого наступила смерть.

Биддл, явно потрясенный услышанным и заново подстегнутый иронией Нейва, снова обрушился на полицию:

– Если произошла еще одна смерть, следовало немедленно послать за мной. Я поговорю об этом со старшим констеблем. И я хочу знать, задержат ли меня до утра: меня уведомили, что мне приготовлена спальня. Мне не нужна спальня! Я хочу отправиться домой! Я требую! Меня ждут больные. Я даже не знаю, какие могли быть срочные вызовы.

Вот и первый скандал, подумал Готт, а вслух сказал:

– Не лучше ли вам остаться? Тогда вы сможете устанавливать смерти в порядке их поступления.

Биддл подпрыгнул на месте:

– Смерти?

– В этом помещении находится неизвестный субъект, ни во что не ценящий человеческую жизнь и, по всей видимости, полностью безответственный. Я не знаю, что может произойти дальше, однако твердо знаю одно: в подобной ситуации в высшей степени неуместно подвергать полицию нападкам. К сожалению, все мы совершенно вымотались, и нервы у нас на пределе.