— Можете отпустить столбы!

Очень синхронный и громкий «плюх».

Судьи, похоже, совещаются. А сейчас вызовут меня… нет, ошибся, это наставника зовут.

(в судейской комнате)

— Наставник Леррот, что за магию применили ваши подопечные?

Столб воды иначе, чем водной магией, не создать, а заморозить его возможно лишь магией огня. Именно в этом духе преподаватель и ответил, опустив, однако, личное мнение о самом вопросе, каковой Леррот резонно полагал дурацким.

— Как вам пришло в голову научить дракончиков применять чуждую магию во время испытаний водников?

— Мне такое и не пришло в голову, ваша честь. Это полностью инициатива капитана команды Стурра.

— В таком случае этот дракончик, а не вы будет отвечать перед судейской коллегией. Ему придется дать убедительные объяснения, в противном случае команде не засчитают результат.

Произошло то, что я предвидел: вызвали меня. Что ж, посмотрим, как сработает опыт изобретателя, умеющего отбиваться от экспертов. Тем более, присутствует вся судейская коллегия: пятеро драконов и две драконы. Правда, разыгрывал благородное негодование лишь один, уже знакомый серо — коричневый дракон, тот самый, который не имел ничего против меня лично.

Наезд был решительным:

— Стурр, ты применил запрещенную магию.

— Ваша честь, буду крайне признателен, если вы объясните, какое именно положение правил я нарушил.

Судья, похоже, не привык к такому отпору, но продолжал придерживаться плана. На это я и рассчитывал.

— Это состязания по водной магии, а ты применил магию огня.

— Осмелюсь заметить, ваша честь, участник, отвечающий за выполнение задания, применил именно магию воды. Я всего лишь капитан, которому не запрещено приходить на помощь товарищу.

— Но помощь должна оказываться лишь водной магией!

— Ваша честь, покорнейше прошу указать, где именно в правилах это сказано.

Нет такого, и судья отлично это знал, но сдаваться не собирался:

— Там подразумевается, что помогать можно лишь тем же типом магии. Ты же нарушил это правило!

Адвоката из судьи не выйдет, это очевидно. К тому же судейская коллегия никак не реагировала. Значит, пора растирать противника в мелкую пыль.

— Ваша честь, если позволите, я могу процитировать правило. Полагаю, после этого всем все станет ясно.

Вот уж этого судья не хотел.

— В цитировании нет нужды. Ты думаешь, что члены судейской коллегии не знают правила?

Стандартная ситуация, на которую дается стандартный же ответ.

— Ваша честь, у меня нет ни малейшего сомнения, что члены судейской коллегии знают правила лучше меня.

Пауза. Нокдаун. Такой момент просто необходимо использовать:

— Ваша честь, имею одну нижайшую просьбу. Не скажете ли вы, сколько очков положено нашей команде за это состязание?

Судя по положению судейского гребня и хвоста, это уже нокаут. С видимым усилием он выдавливает:

— Десять очков. Можешь идти, Стурр.

— Благодарю, ваша честь. Я не сомневался в справедливости вашего решения и решения судейской коллегии.

Поцелуйчик в адрес прочих судей точно не повредит. А этот — мой враг, без вопросов. Но я его запомнил. Буду теперь знать, от кого ждать пакостей.

Возвращение из судейской комнаты было триумфальным. Я встал на задние лапы и растопырил десять когтей на передних.

Решительно все — члены команды, болельщики и трое родителей — кинулись бить меня хвостами и глушить радостными криками. Но всех опередил наставник, гаркнувший во всю глотку:

— Стурру надо отдыхать!!!

Только после этого я осознал, что порядочно истощен. Непростительный промах с моей стороны! Ведь завтра главный день. В потенциале можно выиграть двадцать пять очков, и у соперников есть возможность отыграть существующий разрыв.

Проснувшись утром, я подумал, что истощение сыграло положительную роль. Накануне мое сознание провалилось в сон мгновенно. А ведь мог бы на адреналиновой волне долго проигрывать в уме все перипетии состязаний.