И ничего ты им не сделаешь, охотников работать здесь, нет ни единой души.

— Поставь рабов.

— Ссыльнопоселенцев? — криво ухмыльнулся Сидор.

— Ты по своему доброму обычаю забыл добавить — вольных ссыльнопоселенцев, — ухмыльнулся Димон. — Рабов, — холодно обрезал он. — И пусть работают, пока волю не отработают. А если найдут что интересное — под нож, чтоб языками не болтали. Мне ль тебя учить. Иль ты забыл уже кое-что из нашей собственной практики последних лет, здесь в Приморье. Так я тебе живо напомню, чтоб соображал быстрее.

Что-то ты мне не нравишься последнее время. Прям стал какой-то мягкотелый, демократичный. Наверное, это отсутствие Беллы на тебе так вредно сказывается, — тяжело вздохнул он. — С нею рядом ты становишься жёстче, самим собой, каким и должен всегда быть.

Надо будет ей черкануть письмишко, что б приезжала, проведать. А заодно и мозги своему муженьку на место поставить.

Не зыркай, не зыркай, — мрачно проворчал он, покосившись на устало усмехнувшегося Сидора.

— Может ты и прав, — кивнул тот. — Что-то я тут не дотумкал. Такими темпами мы тут до морковкиных заговений будем копаться. И самое главное — непонятно зачем. Ну, засыпали и засыпали глиной дно в этих подвалах, причём во всём городе, нам-то, что за интерес. Зачем, на самом деле откапывать.

Я уже и сам себе начинаю задавать этот непростой вопрос. Зачем мы откапываем эти подвалы? Не поверишь — у меня нет ответа. Но вот что-то сидит внутри и заставляет гнать людей сюда на работы. И ничего не могу с этим поделать, хоть тресни.

И то же самое чувство мне прям в ухо матом кричит, чтоб никого чужого здесь и духу близко не было. Вот и колупаемся потихоньку скудными силами немногих добровольцев.

Хотя, может ты и прав. Уж частично, хотя бы на подъём корзин с грунтом наверх, рабов, тьфу ты, поселенцев, можно было бы и поставить. Если где загадки будут, и близко не подпускать, чтоб под ногами не путались, а вот грунт наверх пусть таскают. И вот здесь на рядовой работе, где всех мозгов надо бери больше кидай дальше, они как раз на месте будут.

А будут нос совать куда не следует — укоротим языки на всю голову. Всё, решено, сегодня же озадачу Вана. Пусть подберёт пару сотен лишенцев на подземные работы, всё ребятам здесь веселей будет. А то наверху от них уже прохода не стало, путаются под ногами по всему городу, а тут работать некому. И надо уже прекратить эту порочную практику закупки всё новых и новых, а то скоро будет от них не продохнуть.

Ты чего припёрся, выкладывай, — резко сменил он тему.

— Пойдём, выйдем, разговор есть, — мотнул головой Димон на винтовую лестницу, поднимающуюся в глубине кирпичной стены наружу. — Что-то мне здесь воздух не нравится, сырой.

— Сырой, — согласно кивнул Сидор, бросив на друга внимательный взгляд. Заметив едва заметное движение головой, кивнул. — Пожалуй, действительно надо проветриться на бережку моря.

Подъём на свежий воздух много времени не занял. Наверное, потому что был для Сидора привычен, а Димон так хотел поскорее выскочить из сырых подземелий, что не заметил, как и оказался возле прибоя.

— Песочек, — улыбнулся он, с блаженной улыбкой на лице зачерпывая горстью солёную морскую воду пополам с серым песком. — Скажи, а это уже морской песок или ещё речной, тот, что рекой нанесло?

— Отвали с глупыми вопросами, не до песка мне сейчас. Говори, зачем из подвала выдернул, и я пойду дальше работать. Реально времени мало. Да и не поверишь, здесь так хорошо, что боюсь нарушить самим же и установленные правила. Так и хочется плюнуть на грязный и сырой подвал и посидеть на бережку часок другой с удочкой, рыбку половить. И совершенно нет желания лезть обратно в подземелья в грязь и сырость.

— Так в чём же дело, — ухмыльнулся Димон. — Сейчас-то уже поздно, солнце высоко, клёв кончился, — поднял вверх он лицо, искоса глянув на стоящее в зените солнце. — А вот завтра с утречка, на утренней зорьке, я б с удовольствием тебе компанию составил.

Удочки твои, червячков я сегодня с вечера накопаю. Завтра на зорьке и порыбачим. Чего такому шикарному лету зазря пропадать, в самом-то деле. А то я постоянно в выгоревшей на солнце степи торчу, а ты в сырых подземельях прячешься. Так и лето зазря пропадёт, ничего не успеем.

— Ловлю на слове, рыбалка — наше всё, — слабо улыбнулся Сидор. — Завтра на зорьке и подъём. Только не забудь лечь пораньше, а то знаю я тебя. Сейчас ты горы готов свернуть, а утром за ногу с кровати приходится стаскивать.

Но это всё лирика, о рыбалке мы и потом поговорим, завтра, на зорьке, а сейчас ответь мне на один простой вопрос. Ты нафига его сюда притащил?

— Ну не бросать же было, раз спас, — виновато развёл руками Димон.

— Ты понимаешь, что Бугуруслан — это ходячая проблема? А в сочетании с Виталиком — так полный ужас. Нафига оно нам здесь такое добро?

— Ну не бросать же было, — снова развёл руками Димон.

— Я бы бросил. Или свернул бы с маршрута и доставил бы тех, кто выжил куда-нибудь в другой город, но не в Плёс. И желательно куда-нибудь отсюда подальше, где они благополучно и пребывали всё последнее время, пока мы их не видели. И пусть бы они там делали всё, что им угодно, но только без нас и не на нашей территории.