– О, Господи, я так растеряна, так напугана! Мне бы на том заседании сказать все это, мысль бродила в голове, а вот забыла. Вы правы, Сергей Иванович. В конце концов, напишу в Москву редактору журнала. Если у него взыграет самолюбие, он и самого Берия не побоится.

– Козыри в ваших руках. Не так страшен черт… Давайте я вам горячего чаю налью, этот уже остыл. Или, может быть, мы с вами по рюмочке, за счастливый исход дела? Смотрите, какую закуску несет нам Оля!

Из конторы агробазы к Морозовым прибежал дежурный, крикнул:

– Сергей Иванович, срочно к начальнику. Второй раз звонят…

– Скажи, что вышел. Иду.

Эти частые вызовы в контору, в управление, в поселковые учреждения всегда срочные, без понятия о его занятости, всегда к людям в погонах и почти всегда по пустякам вызывали у Морозова чувство протеста. Они подчеркивали его подчиненность, общественную неполноценность, они напоминали Морозову, что он — всего лишь приставлен к делу и если проявит строптивость, то будет вышвырнут, отстранен, а то и хуже… Моральная удавка над каждым, кто прошел через Севвостлаг.

Ходьбы от агробазы семь минут, проверено. Очевидно, не к начальнику совхоза, тот приходит сам.

Сергей еще издали увидел высокого человека в офицерском плаще, он прогуливался туда-сюда перед конторой, руки назад. В стороне стояла черная «эмка». Шофер сидел у открытой дверцы. Начальник совхоза стоял в стороне.

– Здравствуйте, Морозов, — незнакомый посетитель первым протянул руку. Плащ его распахнулся, блеснул золотой генеральский погон.

– Здравствуйте, — Сергей не знал, как величать посетителя. Тот догадался, сказал:

– Меня зовут Иваном Семеновичем Сидоровым. Я начальник политуправления Дальстроя, и у меня, и у вас есть неотложное дело. Давайте пройдемся по полю, по теплицам, я вам кое-что расскажу, а вы мне кое-что покажете.

Неожиданность и некоторая боязнь столь высокого чина прошли. Оставалась неизвестной причина такой заинтересованности к совхозу. И неловкость перед начальником совхоза, которого генерал вроде бы вообще не замечал.

— Знаю, — сказал Сидоров, когда они пошли, — что вы здесь почти три года и кое-что успели сделать для хозяйства. Управление вашей работой довольно. А ведь агрономический опыт у вас небольшой, верно? До ареста вы поработали в колхозах менее трех лет, а потом… Читал ваши статьи в магаданской газете и журнале. Неплохо. Вы вообще владеете пером, это мои сотрудники говорили, они ведь все читают, такова их работа. Сами-то вы довольны своим трудом, жизнью?

– Не жалуюсь, — Сергей с трудом подобрал нейтральный ответ.

– А семья как? Здоровье супруги?

– Спасибо, — и умолк. Странные вопросы. Что ему моя семья? Эта мысль беспокоила, как все непредвиденное.

– В Дальстрое вами довольны, — продолжал Сидоров. — Вы подняли совхоз и, как специалист, на хорошем счету. Ну, а мы, кажется, уже на месте. Это ваши теплицы?

– Первый блок. Он сильно просел, вытаяла вечная мерзлота.

– Понятно. Но давайте договоримся так. Я буду смотреть, делать замечания, а вы их записывайте. Есть блокнот?

– Да, вот он. А карандаш… Что такое? Забыл…

– Возьмите мое перо. Это паркер, — и генерал едва не угодил в лужу воды на дороге.

– Фу, как некрасиво! На входе. Засыпьте песком. А дверь, ворота? Поставьте новые. Записали?

В тепличном коридоре, куда они вошли, сразу стало пусто. Все разбежались по теплицам. Сидоров оглядел полки с цветами, конус стеклянной крыши.

– Надо вымыть стекла, они грязные. Цветы — это очень хорошо. Кто занимался? Ваша жена? Видно, хозяйка. Но почему все цветы в банках из-под американского фарша?

– Удобная, бесплатная посуда. Гончарных горшков у нас нет.

– Будут. Сколько надо?

Морозов почему-то осерчал и резко ответил:

– Две тысячи, не меньше.

– Запишите себе. Потом эти записи отдадите мне. Две тысячи. Так. А что там под стеллажами? О, да тут старая свалка! Ах, женщины, женщины! Все вычистить и убрать.

Они шли по узкому проходу между стеллажами. На генеральском плаще появились белые полосы.

– Осторожно, товарищ генерал, мы белим борта известью. Она мажется.

– Надо белилами.

– Что вы! Их днем с огнем…

– Запишите, сколько вам надо белил.

Вот так они обошли три блока, где буйствовала зелень с плодами, потом прошли по парникам, вышли на недавно привезенные ульи с пчелами, посмотрели, как снуют пчелы от ульев к теплицам, где открыты фрамуги. Работали на совесть.

– Да-а, это вы умно придумали. Огурцов-помидоров станет больше. И работать легче.

– Помидоры — самоопылители. Без пчел, — заметил Морозов. — Только огурцы.