Полю. Конечно! Не на Балеарских островах!

Фредди (потрясенно). О-ля-ля! Ничего себе расценочки!

Не-е-ет, здесь покупателей нет! Слава богу, не я укокошил старуху!

Полю (в сердцах). А если я докажу, что в голове у баронессы – пуля от вашего револьвера, что тогда?

Фредди (хохочет). Тогда, значит, у нее в голове не все в порядке!

Полю (дружески). А знаете, вы мне очень нравитесь!

Фредди. И вы мне тоже!

Полю. Поэтому я хочу дать вам один совет. На суде не заикайтесь о деньгах! Говорите о чувствах. Поверните дело так, как будто это преступление на любовной почве! Баронесса Берг хотела вас чуть не изнасиловать… а вы ее убили… нечаянно, сами того не желая! И стойте на своем!

Фредди. Но… она действительно хотела меня изнасиловать, старая шкура!

Полю. Тогда вообще все на блюдечке с голубой каемочкой! Она – низменная натура, а вы – артист!

Фредди. Что правда, то правда!

Полю. Она – отвратительная ростовщица, а вы – честный труженик!

Фредди. Что правда, то правда!

Полю. Она – чудовище, вы – красавец!

Фредди. Что правда, то… (Трезво.) Ну, не совсем…

Полю. И она домогается вашей любви.

Фредди. Вот именно! Домогается! И поскольку я не мог убить ее отказом, я… предпочел убить ее из пистолета!

Полю. В точку! Вы просите общество вас простить, общество прощает, и дело с концом!

Фредди (колеблясь). Под этим углом зрения дело выглядит довольно соблазнительно…

Полю. Полное оправдание! Считайте, что вы уже на свободе! Ну! Решайтесь… Сознавайтесь, что вы ее убили!

Фредди (полусмеясь, полуразыгрывая). Знаете, вы – бес-искуситель!

Полю. Находим хорошего адвоката, и дело в шляпе! Не говоря уже о том, что я буду благодарен вам за услугу: если за вашу поимку мне прибавят звездочку, как я надеюсь… я засвидетельствую, что вы во всем шли мне навстречу и не оказали ни малейшего сопротивления… Ягненок! Скажу больше: жертва!

Фредди. В таком свете… естественно! И потом, после всех моих неприятностей пожить несколько месяцев на государственный счет – это санаторий!

Полю. О чем вы говорите?! С хорошим адвокатом с вас возьмут только подписку о невыезде, и цирк сможет продолжать работать.

Фредди (у него загораются глаза). О, мой цирк… Этим вы меня за горло берете!

Полю. Браво! Ах! Буду с вами откровенным до конца. Единственное, от чего я не могу вас защитить, – это от огласки! Фредди в восторге.

Ничего не поделаешь, дорогой друг, журналисты набросятся на вас, как свора гончих на оленя. Такое преступление для них – лакомый кусок. Они уже почуяли запах жареного: мне придется дать им отчет, не скупясь на пикантные подробности… потому что, между нами, для карьеры в уголовном розыске надо, чтобы твоя физиономия глядела с первой страницы «Франс-суар»!

Фредди. Как, и у вас тоже? Ну, тогда…

Полю. Фоторепортеры налетят… Увы, я уже могу предсказать заголовки в «Иси-Пари»: «Ради спасения своего цирка гениальный клоун решается на убийство», «Фредди-мститель рассказывает историю своей жизни», и так далее, и тому подобное.

Фредди радуется.

Кстати, простите за нескромность, это ваше первое убийство?

Фредди (ошалело). Конечно… что за вопрос!

Полю. О-ля-ля! Журналисты будут в восторге! Им свежатинку подавай! Вот когда убьете во второй раз, они уже будут носом крутить!

Фредди. Конечно… подогретые котлеты! И потом, два преступления на почве страсти – это уже не любовь, это хобби…

Полю. У нас дело пойдет! Да, вот еще что надо предусмотреть: нужно, чтобы вам не приписали преднамеренности! Иначе все к чертям сорвется! А револьвер вы принесли с собой в кармане?

Фредди. Ничего я не приносил! Вы сами нашли револьвер в цирковом автобусе.

Полю. Что доказывает, что вы его унесли обратно и положили на место. Иначе чем бы вы ее убили? А! А? А?

Фредди (размышляет). А? А! Ну да… правда… чем бы я ее убил?

Полю. Деваться некуда: у баронессы пуля между глаз, калибра шесть-тридцать пять.

Фредди. Если я скажу, что я ее молотком стукнул по темечку, кто мне поверит?

Полю. Никто!

Фредди (хитро). О! Но разве на весь Париж с пригородами всего один револьвер шесть-тридцать пять? Представим себе на минуточку, что у баронессы тоже был такой револьвер… Лежал на письменном столе… и она мне им угрожала!