— Боюсь, что это наша работа, — признался Сияпин. — Они давно уже точили зуб на это казино, и как узнали, что наши собираются туда в гости, увязались следом. Пойми правильно, в этом расследовании нам с ними приходится работать рука об руку.

— Да-а, — протянул Барский. — Беда с некоторыми конторами. Ведь они предлагают своим людям ознакомиться с инструкциями. и те действительно читают их.

— Мы, кроме того, увезли все, что осталось от «хорьха».

— Это-то зачем?

— Мы хотели его собрать.

Эта новость убила Барского. Он всегда завидовал людям, которые могли позволить себе заниматься бессмысленными делами.

— Собрав его, мы сможем понять, зачем Лифшицу понадобилось разбирать его, — пояснил Сияпин.

— Можно мне позвонить от тебя?

— Сделай одолжение. Мне выйти?

— Господи, да нет, конечно, — Барский начал набирать номер. — Я просто собираюсь пригласить Марину пообедать. Она одна умеет привести меня в чувство, когда у меня начинает ум за разум заходить.

Маленький итальянский ресторанчик был пуст, хозяин, толстопузый неаполитанец, встретил их низкими поклонами. Официанты мигом засуетились.

— Наташа уже устроилась? — спросил Валерий Марину, запивая пивом сочную вырезку в палец толщиной. Та опустила глаза.

— Да. Я отогнала туда ее машину.

— Так в чем дело?

Ее лицо вспыхнуло. Некоторое время она жевала молча.

— Я все думаю о том, что ты сказал вчера. О том, что она получила весточку от Фимки и утаила это от нас.

— Значит, так оно и есть, — проворчал Барский. Сотни людей, включая его самого, разыскивали Лифшица. А Наташа знала, где он, и промолчала. Ведь, по большому счету, он и впутался в эту историю только из-за нее.

— Я прямо этого не утверждаю, — негромко произнесла Марина. — я просто спросила ее об этом, но она все отрицала. Однако… Я просто знаю, когда она врет.

— Когда это было?

— Сегодня утром. Я отправилась к ней сразу после того, как ты уехал. — Она не смогла справиться с приступом гнева и плотно закрыла глаза.

— Малыш, — нежно сказал Барский, — да забудь ты об этом.

— Я… я не знала, что мне делать — то ли свернуть ей шею, то ли поплакать у нее на плече. Когда я вошла, она была в туалете. Ей было плохо. Я обычная любопытная женщина и не смогла удержаться от того, чтобы не сунуть нос на кухню и в спальню и все такое прочее. И знаешь, что обнаружила? Ничего.

— Ничего? — рассеянно отозвался Барский. Он решил, что Марина сама доберется до сути, и занялся своим бифштексом.

— Я знаю привычки своей сестры. Где бы она ни оказалась, через три часа кажется, что она жила здесь всегда. На кухне запас продуктов, одежда аккуратно разложена, книги, пластинки и все остальное — на своих местах. На этот раз ничего подобного, только разве что банка растворимого кофе, пара бананов, банка лосося и еще чего-то там маринованное. Я не нашла ни мольберта, ни красок, ни кистей, ничего из того, что удалось забрать с ее старой квартиры. Одежда так и осталась в чемоданах.

— Может, ее вещи еще не подвезли.

— Знаешь что… — судя по тону, Марина готова была взорваться. Он взял ее за руку. Она дрожала, пытаясь справиться с собой. — Со мной все в порядке. Мне осталось доказать совсем немного. Я позвонила маклерше, через которую Наташа сняла квартиру. Она сказал, что Наташа проплатила только за месяц вперед. Мне она сказала, что внесла аванс за полгода.

— Продолжай, — Барский почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. — Это не противоречит предположению, что она готова уехать в любую минуту.

— Затем я полезла в ее сумочку и обнаружила там квиточек из туристического бюро. Я позвонила туда, Бог знает, что наговорила, и выяснила, что Наташка и впрямь выезжает в Болгарию.

— Ну, курица не птица, Болгария не заграница…

— Очень даже заграница! После этого мне достаточно было сделать еще один звонок и выяснить что еще квартира в высотке уже продана.

Валерий отодвинул от себя тарелку. Аппетит пропал окончательно. Он провел рукой по волосам.

— Наташа не должна была так поступать, — пробормотал он. — Ни с тобой, ни со мной. Она прекрасно понимает, что мы оказались по уши в этой истории только из-за нее. После того, что произошло, я просто не могу себе представить, как она могла решиться уехать со Лифшицем. Она вполне могла согласиться встретиться с ним, но только для того, чтобы первой выслушать его рассказ, ведь она должна была остаться с нами. Я это знаю! И нет никаких причин…

— Господи… — Марина положила вилку. — Есть причина. И очень серьезная.

— Да?!

— Я же сказала тебе, что она была в туалете и ей было плохо. Вспомни, что я тебе сказала о том, что у нее было из еды. Я женщина, и в таких случаях мне приходит в голову самое неприятное. Я дозвонилась до нашей знакомой врачихи и дожала ее.

Барский рассеянно взглянул на нож, который он, не отдавая себе отчета, согнул почти пополам.

— Она беременна? — спросил он.

Марина кивнула.