Медленно, но полк все-таки продвигался вперед. Двигался, пока не встала на его пути какая-то плешивенькая высотка. С нашей стороны — вся голая, хоть шаром покати, с той, с другой, лесок виднеется. Вроде прически. Маленькая такая высотка, отлогая, но очень вредная. Фашисты на ней укрепились, пулеметы поставили — косят и косят. Во взводе Киреева старшину ранило, девушка-санинструктор в тыл на плащ-палатке потащила.

Цепь взвода сначала по полю рассыпалась, потом в кучу сбилась, и куда-то ее все влево, влево заносить стало, от других взводов в сторону. На бегу-то да под огнем поди сообрази тут, куда тебе бежать надо. Старшина за этим следил, а тут — нет его…

Плюхнулся Киреев на землю, отдышался немножко, голову поднял — вроде тихо. Бой где-то правее идет, свои все рядом лежат, носами к противнику. Тоже запыхались — передохнуть надо. А противник? Что-то и не видно его совсем. Ей-ей, пустое пространство! Еще бы метров сто пробежать — и как раз у этой проклятой высотки в тылу. А уж оттуда-то ее!.. С той-то стороны склон у высотки лесистый, там вверх незаметно можно.

И вроде противник взвода не видит…

Только так Киреев подумал…

«Фьють! Фьють!» — мины.

Обнаружили, значит. Накрывают. По квадратам бьют.

Лежать теперь — дело самое гибельное. Накроют — уже не встанешь. А если не двигаться, накроют обязательно. Надо куда-то побыстрей. Или назад отсюда, или туда — за высотку.

Только и встать никаких сил нет. Рвется кругом земля, дыбится черными фонтанами взрывов. Грохот прижимает, прижимает к полю, вот-вот совсем вдавит. Попробуй тут поднимись!

Но надо, надо вставать!

Молодые, необстрелянные, не понимают. Лопатки достали, закапываются. Да разве успеть? По квадратам ведь лупит. Один — недолет, другой — перелет, третий еще, может, сбоку ляжет, а уж четвертым-то определенно накроет. Бывал под таким огнем Киреев, знает.

Не выдержал, вскочил он с земли:

— Вперед!

И побежал.

Молодые, необстрелянные, тоже лопатки побросали — и за ним.

Броском из-под огня выбрались.

А Киреев снова:

— Вперед!

И за высоткой уже.

…Майор Дульников все шагал и шагал по землянке. Нет, не мог командир роты ошибиться: он ведь раньше этим взводом командовал, где Киреев… Шептало этот… И если комроты говорит: «Киреев» — значит и к награде надо представлять Киреева. Такую важную высоту взял! Весь бой решил в нашу пользу. Только как же так?.. Может, не тот? Другой какой в роте появился, из пополнения, однофамилец, может быть?

Майор подошел к двери, распахнул ее и крикнул куда-то вверх, наружу:

— Киреева из первой роты ко мне!

Минут через десять в дверь постучали.

— Войдите! — откликнулся Дульников.

Дверь скрипнула, в ее черном проеме выросла тощая фигура с большим автоматом на груди.

— Товарищ майор, рядовой Киреев по вашему приказанию прибыл.

Майор отодвинул бумаги к углу стола, поднял голову:

— А громче вы можете докладывать?

Киреев смутился, опустил голову.

— Никак нет, товарищ майор, — прохрипел он. — Сызмальства такой я…

Дульников помолчал, что-то прикидывая в уме.

— А ну-ка, Киреев, крикните: «Вперед!» Да погромче.

— Слушаюсь, — совсем тихо выдохнул рядовой. Он раскрыл рот, набрал в грудь побольше воздуха, надулся как-то, покраснел весь и прокричал: — Впере-о-о-од!

Муха, сидевшая на листе бумаги, даже не вздрогнула. Майор покачал головой:

— Скажите, Киреев, а как же вы взвод под огнем подняли? Кричали «вперед»?

— Так точно, — кивнул Шептало.

— И услышали вас?

— Да кто их знает… Должно, услышали…

— И пошли за вами на высоту?

— Пошли. Рядовой Новожилов отличился: первым вверх вбежал, гранату в пулемет бросил. Хороший солдат.

— Так откуда же у вас тогда голос взялся? Там ведь мины рвались, перестрелка, танки…

— Не могу знать, товарищ майор.

Дульников опять поправил бумаги, поднялся из-за стола.

— Н-да… Как же это объяснить?

Киреев молчал, уставясь в пол. Потом поднял голову, увидел бумаги на столе, ручку, торчащую из пузырька с чернилами, и спросил:

— Писать, да, товарищ майор? Как в тот раз?

— Ладно, идите, — улыбнулся майор. — Писать теперь я буду. Заполнять на вас наградной лист.

Враг наступал.

В окрестностях города жители рыли рвы. Слышен был дальний гул орудий. В небе реяли самолеты.