– О, если бы ты была живая, моя прекрасная, как я был бы счастлив!

Но статуя оставалась холодной и безучастной к его признаниям. Пигмалион страдал, но ничего не мог с собой поделать. Он перестал выходить из дома и проводил все время в своей мастерской. И наконец он решил обратиться к богам. Только они в силах помочь ему.

Скоро наступили празднества в честь богини Афродиты. Пигмалион заколол упитанного теленка с позолоченными рогами и, когда душистый ароматный дым заструился в воздухе, поднял к небу руки:

– О, всесильные боги и ты, златоречивая Афродита! Если вы услышите мои молитвы, дайте мне в жены девушку, столь же прекрасную, как моя любимая статуя!

Не успел он произнести слова молитвы, как ярко вспыхнул огонь на его жертвеннике. Это значит, что боги услышали его просьбу. Но выполнят ли они ее?

Вернулся художник домой и, как всегда, отправился в мастерскую. Но что же он видит! Пигмалион боялся поверить своим глазам. Случилось чудо! Его статуя ожила. Она дышала, ее глаза нежно смотрели на художника, а губы ласково улыбались ему.

Вот так всесильная богиня наградила художника Пигмалиона за его верность.

Никто не может противиться воле прекрасной богини Афродиты. Она может щедро одаривать счастьем, а может и наказать жестоко. До сих пор люди помнят и передают друг другу печальную историю, которая случилась с юным Нарциссом, сыном речного бога Кефисса и нимфы Лириопы. С младенческих лет Нарцисс восхищал всех своей изумительной красотой. Родители его знали, что не всегда красота приносит счастье людям, и обратились к прорицателю Тиресию, чтобы он сказал им, что ожидает их ребенка в будущем и как долго он будет жить на свете.

Посмотрел мудрый Тиресий на прекрасного малыша и сказал:

– Ваш сын может прожить до глубокой старости, но только в том случае, если он никогда не увидит своего лица.

Удивились родители маленького Нарцисса такому странному ответу, они ничего не поняли, поэтому долго смеялись над пророчеством старого Тиресия и решили не обращать внимания на его пустые слова.

Прошли годы, Нарцисс вырос и превратился в стройного прекрасного юношу. Молодые нимфы гурьбой бегали за ним, пытались привлечь его внимание. Но никого не любил Нарцисс, он уже привык, что все восхищаются только им, а сам оставался холодным и безразличным.

Однажды, когда во время охоты он загонял в сети трепетных оленей, увидела его юная нимфа Эхо. Она спряталась в лесной чаще и с восторгом смотрела на Нарцисса. До чего же прекрасен был этот юноша! Как ей хотелось заговорить с ним! Но в том-то и была ее беда, что она не могла этого сделать. Когда-то великая богиня Гера наказала ее за то, что она сообщила Зевсу о приближении Геры в то время, когда он развлекался с нимфами. Великая богиня рассердилась на Эхо и прокляла ее:

– Пусть твой язык власть потеряет свою и голос твой станет коротким, – сказала она провинившейся нимфе. С тех пор юная Эхо разучилась разговаривать, и теперь она умела повторять лишь то, что услышит, и то только последние слова.

В погоне за оленями Нарцисс забрел в самую глубину леса, он отстал от своих спутников и растерянно оглядывался по сторонам. Вдруг ему показалось, что в лесной чаще промелькнула какая-то тень, и послышался шелест чьих-то осторожных шагов.

– Эй, здесь кто-нибудь есть? – крикнул юноша.

– Есть! – повторила, откликаясь, звонкая Эхо.

– Почему же ты прячешься, где же ты? – крикнул снова удивленный Нарцисс.

– Ты? – тоже спросила невидимая Эхо. Нарцисс подумал, что это кто-то из его товарищей решил пошутить с ним.

– Иди сюда, здесь мы встретимся, – позвал юноша.

– Встретимся, – радостно согласилась Эхо. Выбежала счастливая нимфа из своего укрытия и бросилась навстречу Нарциссу, протягивая к нему руки. Но Нарцисс, как только увидел девушку, нахмурился и крикнул ей презрительно:

– Убери свои руки, я лучше умру, чем останусь с тобой!

Не знала юная нимфа, куда деваться от стыда, она закрыла лицо руками и бросилась в чащу леса. Убежала несчастная Эхо далеко в горы и стала жить там одна в пещерах. Иногда она спускалась вниз и бродила по лесу.

Уже и времени много прошло с тех пор, но не могла она забыть прекрасного Нарцисса, все больше и больше любила она жестокого юношу, и все больше росла в ней обида. Высохла Эхо от любви и горя, совсем истощилось ее тело, остался один только голос, по-прежнему чистый и звонкий. Никому теперь не показывается несчастная Эхо, только печально отзывается на любой крик.

А Нарцисс так и продолжал жить гордый и безразличный ко всему на свете. Многие прекрасные нимфы страдали от любви к нему. И вот однажды собрались они все вместе и взмолились к Афродите: