Изумился тогда Тарх Дажьбог… И подъехал ещё раз, и вновь ударил так, что горушки порастрескались, разбежались по лесам звери хищные, выползли из нор змеи лютые. Но та лишь головой мотнула – что, мол, тут за слепни кусаются…

И в третий раз ударил Дажьбог со всей силушки. Тут столб, что небо держал, зашатался, лодка Ясна Месяца воды зачерпнула, а колесница Солнца Красного выскочила из колеи…

И Златогорушка Майя проснулась… Подняла она Тарха Дажьбога вместе с конём его и положила в ларчик хрустальный. А ларчик ключиком заперла и засунула его во кармашек. Каких только безделиц не носят девицы!

И чуть не забыла о сём Златогорка. И долго возила витязя. А как вспомнила, вынула пленника и призвала его к ответу:

– Ты возьми-ка меня в замужество! Коли согласишься, останешься жить… И лучше тебе не отказываться!

Делать нечего… Тарх признался, что она ему сразу же полюбилась, он согласен идти под венец.

Повенчали Сварог с Ладой-матушкой Златогорушку со Дажьбогом. Подвели их к венцу отцы – Перунушка со Святогором, и матушки – Рось со Плеяной.

И на этой свадьбе Дажьбога и Майи пировало царство небесное, вместе с ним и вся поднебесная!

Вот так и поженилися Тарх Дажьбог с великаншею Златогоркой. И стали жить душа в душу, так что лучше и не бывает…

Но не долго длилось их счастье, ибо всему конец приходит. И как ушло в воду царство Алтынское, и власть Святогора-царя умалилась, так пришло время осени златой и для Златогорки Святогоровны.

Как-то Тарх Дажьбог и Майя Златогорка ехали по Святым Араратским горам. И вдруг наехали они в долине широкой на великий каменный гроб.

Златогорушке Майе он приглянулся, и она захотела его примерить. Кто-то любит наряды мерять, а иной примеряет гробы… И залезла она во гробницу, а потом не сумела выйти, ибо был тот гроб заклят…

Дажьбог хотел разбить его мечом Кладенцом и бил его со всей силушки. Да от каженного удара гроб становился крепче. Охватывал его обруч железный. И так темница Златогорки сжималась, ибо скована она была заклятьем.

Таково было колдовство Кащея. А снять его мог только сам Кащей, заточённый ныне в пещерах Вия в самой глуби Нави безвременной.

Тогда Дажьбог сын Перунович отправился в Тёмное царство, дабы добыть волшебное кольцо, которое одно только и могло снять заклятие.

Поскакал Дажьбог по степям и горам, прянул в поднебесье Ясным Соколом. Прилетел он к речке Смородине да ко той горе Сарачинской.

И встречали его у камня Марабеля сам бог Велес сын Суревич и Вилушка Сида. Велес Суревич тот камень Марабель отвалил, пропустил он Тарха Дажьбога.

И долго Дажьбог блуждал в темноте в поисках темницы Кащеевой. И добрался до дальних змеиных пещер, и зашёл он в пещеру последнюю.

Видит: пред ним дверь запорами запертая и закрытая наглухо тяжкими замками. И сорвал тогда Тарх Дажьбог все замки, сшиб запоры своею палицей и раскрыл железные двери.

И увидел он под тёмными сводами в той пещере Кащея Бессмертного. Он висел на двенадцати цепях железных, а под ним котёл на огне кипел.

И взмолился тогда Кащей богу светлому:

– Дай же мне, Дажьбог сын Перунович, сильной той воды попить немножечко!

Наливал Кащею Бессмертному тут Дажьбог воды из котла. Сам поднёс ему малый ковшичек.

Выпил всё Кащей, запросил ещё. Наливал ещё – выпил вновь Кащей. Просит в третий раз – дал опять Дажьбог.

И порвал тогда Кащей свои цепи, и так вырвался из заточения, и рёк напоследок спасителю:

– Буду помнить теперь я твою услугу! За неё тебе три вины прощу! Если станем мы биться-рататься – я не стану тебя убивать! А колечко моё, что над Смертию властно, ты найдёшь у тёмного Вия!

Молвил так Кащей Бессмертный. И покинул свою темницу, выведя и всех своих воинов, что томились по подземельям…

И пришёл тогда Дажьбог к Вию тёмному:

– Здравствуй, Вий – подземельный и тёмный князь! Я тебе привёз поклон-челобитие от моей жены Златогорушки Майи. Как легла она в плащаницу, в ту гробницу из белого камня, – так не может восстать оттуда. Просит Майя у тебя кольцо златое. Лишь кольцо то заклятие снимет, лишь оно ту гробницу откроет…

Рассердился тут Вий Седуневич – подземельный, пекельный князь:

– Кто же ты, Дажьбог сын Перунович, коль посмел идти против Смерти самой? Поднимите мне веко тяжкое, я взглянуть хочу на Дажьбога! Дай же руку мне, Тарх сын Перуна!