Прак так и выпучил глаза.

– Серьезно? – возопил он. – Ты и есть Артур Дент? ТОТ САМЫЙ АРТУР ДЕНТ?!

Он попятился, держась за живот, рыдая от нового приступа смеха.

– Ну класс! Ну надо же, нарочно не придумаешь – тебя живьем посмотреть! – захрипел он. – Парень, – заорал он изо всей мочи, – ты же самый-самый… сто очков вперед лягушкам!

И тут Прак буквально завыл от смеха, срываясь на визг. Затем повалился на скамью и забился в истерике. Он рыдал от смеха, сучил ногами в воздухе, бил себя в грудь. Постепенно пароксизмы стихали. Пыхтя, Прак приподнялся со скамьи и обвел всех взглядом. Посмотрел на Артура. Вновь повалился на скамью, беснуясь от смеха. И наконец задремал.

Артур застыл как вкопанный. Его губы кривились. Так он и стоял, пока друзья транспортировали бесчувственного Прака на корабль.

– До того как мы подобрали Прака, – сказал Артур, – я собирался вас покинуть. Я по-прежнему хочу это сделать, причем чем скорее, тем лучше.

Другие молча кивнули. Тишину нарушал лишь приглушенный многими переборками, далекий звук истерического смеха, который доносился с того конца корабля – из каюты Прака.

– Мы его допросили, – продолжал Артур, – точнее, вы его допросили – я, как вы знаете, не в силах к нему приближаться – и, похоже, ему нечего сказать. Разве что всякие случайные мелочи и неинтересные мне сведения о лягушках.

Тут его слушатели едва удержались от ухмылок.

– Нет, когда речь идет о юморе, я всегда первый готов посмеяться, – сказал Артур – и вынужден был переждать, пока другие нахохочутся вдоволь. – Когда речь идет о юмо… – опять начал Артур и вновь умолк. На этот раз – чтобы вслушаться в тишину. Поскольку в этот момент действительно – крайне неожиданно – воцарилась абсолютная тишина.

Прак утихомирился. Много дней они прожили под неумолчный аккомпанемент истерического смеха, сотрясавшего переборки корабля. Лишь изредка выпадали передышки тихого хихиканья и сна. Самая душа Артура сжалась в комочек от паранойи.

А сейчас установилась какая-то новая тишина – во сне Прак молчал не так. Зазвенел звонок. Взглянув на пульт, они удостоверились, что звонил Прак.

– Он совсем плох, – сказала Триллиан шепотом. – Беспрестанный хохот разрушает его организм.

Губы Артура искривились, но он промолчал.

– Надо пойти к нему, – рассудила Триллиан.

Триллиан вышла из каюты Прака с серьезным лицом.

– Он тебя зовет, – сказала она Артуру, угрюмо поджавшему губы.

Тот глубоко засунул руки в карманы халата и попытался придумать отговорку, которая не казалась бы мелочно-злобной. К его ужасу, ничего не придумывалось. Несправедливость.

– Пожалуйста, – произнесла Триллиан.

Передернув плечами, Артур вошел в каюту – все с теми же угрюмо поджатыми губами, хотя при виде таковой мины Прак всегда реагировал крайне бурно.

Артур поглядел на своего мучителя, который тихо лежал в постели, пепельно-серый и измученный. С первого взгляда казалось, что он уже не дышит. Форд и Зафод растерянно мялись у кровати.

– Вы хотели меня о чем-то спросить, – сказал Прак слабым голосом и слегка закашлялся.

Артур сжался в комочек от одного звука этого кашля, но приступ длился недолго.

– Откуда вы знаете? – спросил он.

Прак еле-еле пожал плечами.

– Потому что это правда, – сказал он просто.

Артур принял этот аргумент.

– Да, – проговорил он наконец с какой-то мучительной медлительностью, – да, у меня действительно был вопрос. Точнее, что у меня вправду есть, так это Ответ. Я хотел узнать, в чем состоит Вопрос.

Прак сочувственно кивнул, и Артур несколько воспрянул духом.

– Это… ну, долго рассказывать, но Вопрос, который я хотел бы узнать, – это Великий Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Остального. Мы только знаем, что Ответ – это сорок два, а это как-то не по-хорошему загадочно.

Прак опять кивнул.

– Сорок два, – повторил он. – Да, это верно.

Он помолчал. Тени размышлений и воспоминаний скользнули по его лицу, как тени облаков – по лугу.

– Боюсь, – проговорил он наконец, – что Вопрос и Ответ – вещи взаимоисключающие. Знание одного в силу самой логики исключает знание другого. В рамках одной Вселенной невозможно знание Вопроса и Ответа сразу.

Он вновь умолк. Разочарование изобразилось на лице Артура и собралось в узелок на своем излюбленном месте – на переносице.

– А если бы это произошло, – продолжал Прак, распутывая нить мысли, – то, по-видимому, Вопрос и Ответ просто аннигилируют друг друга и исчезнут, прихватив с собой Вселенную, а на ее месте возникнет что-то еще более непостижимо необъяснимое. Возможно, так уже и произошло, – добавил он, слабо улыбнувшись, – но это еще под Вопросом.

Тело Прака встряхнул легкий смешок.