Улыбка Чаклы стала шире.

— Очередная протеже, Рик? — Она не скрывала иронии в голосе. — Если бы я хотела обучать всех твоих красавиц, мне пришлось бы увеличить мой дом, где я провожу уроки, вдесятеро… Ты же понимаешь, как мне надоели юные легкомысленные раздолбайки. Вместо того чтобы обучаться великому чарованию, они думают о пустяках и смысл жизни видят в сытой, размеренной жизни. Даже самые лучшие из них всего лишь мечтают о почете и славе, и мало кто приходит за настоящими знаниями.

Каве вскинула голову. Ей было плевать на мысли воспитанниц великой ведьмы, однако приписывать себе чужие мечты она не позволит.

— Чародольский Князь пошутил, — сухо произнесла девушка. — Я не мечу к вам в ученицы.

— И для чего тогда вам нужна победа, милочка? Ведь вам нужна победа?

Какое–то время Каве колебалась. Ей не нравился ехидный тон колдуньи. И откровенничать с ней она точно не собиралась. Но все же сказала:

— Да, нужна. Чтобы стать свободной.

Рик Стригой перестал улыбаться и с интересом взглянул на Каве.

Но старушка не собиралась так просто отступить:

— И что же ты понимаешь под свободой, юная чара?

Каве глянула на Чаклу с вызовом: зеленый огонь скрестился с голубым льдом.

— Делать то, что хочу. А не то, что требуют от меня другие.

— И что же ты хочешь?

— Жить свободно, не мешая другим.

Чакла прищурилась:

— И все же, что именно ты хочешь делать? Как хочешь распорядиться желанной свободой?

— А вот это мое дело! — довольно грубо ответила Каве. Назойливость колдуньи ее раздражала. Тай хочет стать ученицей этой колдуньи, а не она.

— Можно я пойду к себе? — немного резко произнесла девушка, обращаясь к полудуху. — У меня сегодня был напряженный день, я очень устала.

Тот молча поклонился в ответ, галантным жестом указав на дверь. Каве холодно кивнула ему, отвесила короткий учтивый поклон госпоже Чакле и вышла. Она думала лишь о том, чтобы успешно найти дорогу в свои покои или хотя бы без приключений спуститься в сад.

— Девушка не заблудится? — очевидно, думая о том же, спросила у князя госпожа Чакла. — Твой замок полон обманчивых ходов и лестниц, ведущих не туда.

— Не переживай, — беспечно махнул рукой полудух. — Такая девушка, как она, не пропадет. Каве отлично знает мой замок. Особенно нижние этажи. И даже Стеклянную Залу, в разгроме которой лично поучаствовала.

Колдунья, выгнув в удивлении бровь, косо глянула на него, но ничего не сказала.

— Какая странная девушка, — задумчиво проговорила она. — В ее душе неплохо соседствуют ангелы и демоны. Причем сердитые ангелы и добрые демоны. Как интересно…

— Это мне в ней и нравится.

— Она не похожа на других.

— Согласен.

Госпожа Чакла прищурилась, внимательно изучая лицо князя:

— Сколько ты знаешь эту девушку? Больше недели, я надеюсь?

— Намного больше… Правда, познакомились мы недавно, каких–то пару месяцев назад.

На лице Чаклы отразилось легкое удивление.

— Значит, девушка тебе интересна? — хитро улыбаясь, произнесла она.

Полудух хмыкнул:

— Я удивлен. Тебе еще не нравилась ни одна моя, как ты любишь выражаться, протеже… Хотя ты следила за каждой, не правда ли?

— Нет, далеко не за каждой. Я не располагаю столь большим количеством времени.

— О великая Чакла… — Полудух склонился в шутливом поклоне. — Ты свято исполняешь заветы моей матушки — найти для меня достойную кандидатуру в жены.

Ведьма сдержанно рассмеялась:

— Великие силы, что за старомодные взгляды, Рик? По мне, так всю жизнь ходи в холостяках, пока какая–нибудь удачливая победительница Чаклуна не окольцует тебя, мой милый. Нет, я говорю не про твоих прелестниц. Вот эта Каве — она совершенно другая… Признавайся, сорванец, ты специально показал мне юную особу, желающую быть свободной более всего на свете?

Рик Стригой вновь склонился в легком поклоне и поцеловал пальцы колдуньи:

— Великая Чакла, как всегда, проницательна.

— Ну что ж, посмотрим, посмотрим… Но пока ты мне расскажешь все, что с тобой происходило за последнее время. Твой учитель Чарлин приказал мне допросить тебя Говорит, ты от рук отбился?

— Эта старая… кхм… личность преувеличивает, как всегда. Не изволите ли перекусить, великая Чакла?

— Изволю, великий плут. Я голодна, как стая диких мар. Но я буду есть, а ты — рассказывать.