— Не дальше, чем от замка Стайна до Мухоморов, — откликнулся Ив. — В стороне от леса. Мы только что проехали развилку.

— А почему мы не были там в Двойное полнолуние?

— Так нас и не звали. С ними работает Мадлен, а до нее — ее бабка.

— Ну раз Мадлен пропала, а мы на дежурстве, может, заедем, проверим, как они там?

Ив хмыкнул, поворачивая назад, но ничего не сказал.

— А где находится знаменитая Вурдалачья пустошь? — между прочим поинтересовалась я.

— Прямиком за лесом. — Рыцарь подозрительно глянул на меня. — А что?

— Ничего, — кротко ответила я. — Только твоя информация устарела. Больше там нежити не водится. И с сегодняшнего утра пустошь переименована в Цветочное поле.

Менее, чем через час мы были на месте. Замок Гуглов был не таким роскошным, как замок Стайна, и не таким изящным, как замок Красных маков. Это было надежное, основательное серое здание, казалось, вросшее стенами в землю.

Хозяева встретили нас приветливо. Никаких проблем, которые требовалось решить с помощью магии, у них не оказалось. Я спешно подыскивала предлог, как бы задержаться и расспросить их про визит пастуха, но тут хозяйка любезно пригласила нас к столу, а мы совсем нелюбезно ухватились за ее приглашение.

С завтрака у старосты прошло уже немало времени, и легкий голод уже успел перерасти в большой жор.

Но если у меня это состояние было временным, то для хозяйской дочурки, по всей видимости, оно было делом обычным. Девица отличалась мясистым и масленым лицом, как блин, и крепко сбитой (из жира) фигурой. Младшую Гугл можно было смело выставлять супротив борца сумо и безо всяких сомнений ставить на победу первой. Готова поспорить, за один присест она уминает половину поросенка, пару куропаток, ведерко супа и тазик с вином.

— Про Мадлен ничего не слышно? — поинтересовалась хозяйка. — Бедная девочка!

— Ее ищут, — вежливо ответила я, краем глаза поглядывая на ее дочурку.

К моему удивлению, та довольствовалась небольшим кусочком мяса и без особого энтузиазма гоняла его по тарелке. Гостей, что ли, стесняется? А ночью потом опустошит половину запасов, надо же как-то поддерживать запас жира в теле.

Обменявшись еще десятком любезностей с госпожой Гугл и проглотив свиную отбивную, я перешла прямо к делу.

— Я так люблю музыку! — намекнула я.

Хозяин замка, его жена, трое сыновей и пышнотелая дочь хранили молчание, увлеченно (за исключением последней, которая явно изнывала от скуки) опустошая тарелки. Если и было у них какое-то хобби, так только еда. Жирная, вредная, полная холестерина и оседающая на дне желудка тяжелым камнем.

— У вас нет арфы? Скрипки? Тамтама? Пианино? Синтезатора? — Это что ж я такое говорю-то!

— Нет! — энергично покачала головой хозяйка. — Пьяни в слугах не держим, а тамытамы с синтезаторами отродясь к нам не забредали. Это что-то страшное?

— Новый вид нечисти? — встрепенулся один из сыновей.

— С двумя рядами клыков? — вторил его брат.

Едва сдерживая смех, я серьезно кивнула и пояснила:

— Является на звуки музыки. У вас есть флейта, дудочка, труба?

— Отродясь не держали, — заверила мать благородного семейства. — Значит, нашествие этих там, синт и скрыпов нам не грозит?

— И что, никто в замке не играет на музыкальных инструментах? — разочарованно протянула я.

— Что вы, у нас никогда музыкантов в роду не было.

Версия таяла на глазах. Если талант пастушка не передался никому из присутствующих, значит, этот случай — из другой оперы и никакого отношения к Софи и Дании не имеет. «Вот видишь, это просто совпадение!» — ликовало мое оптимистичное «я».

— Но если вы так любите музыку, вам нужно непременно послушать нашего племянника! — увидев мою огорченную физиономию, добавила хозяйка замка.

— А что, он играет? — оживилась я.

— Еще как! Я, правда, еще не слышала. Но люди говорят, не только играет, но и сочиняет прелестные этюды.

— А вы давно не виделись?

— Да уж две луны минуло.

— И что же он вам не сыграл?

— Так он тогда не играл!

— Как так?

— Да вот так! Он тогда к нам погостить приехал — милый юноша, но никогда музыкой не интересовался. А к служанке брат из деревни пришел — пастушок, знаете, они все пиликают на своих дудочках. Ну дочка попросила, он и нам за ужином попиликал. Я-то ничего особенного не заметила, а вот Ульрик просто загорелся любовью к музыке! В тот же вечер собрался и укатил к себе. Я, говорит, чувствую в себе необыкновенный душевный подъем, я теперь музыке учиться стану. Уж мы с Мадлен так смеялись! Пылкий юноша, знаете ли.