Шрифт:
– А в пятницу?
– "Классика" - это еще одно испытание: ученик должен простоять "круг". Это когда все бойцы группы по очереди проводят с тобой кумите. На каждого по две минуты. Когда дошла очередь до меня: то четвертый по счету боец лоу-киком свалил меня на землю. А шестой попал точно в солнечное сплетение... Я расплакался... От собственного бессилия, что-то изменить...
Велор нахмурился:
– А изменить ничего нельзя. Это еще одна "призматическая" истина.
– Ты хоть раз выстоял?
Велор не ответил.
– А что было после клуба?
– снова спросил Кутх.
– Шесть лет я ходил... Даже ездил на соревнования... один раз... Потом новый виток.
– Какой?
– Религия...
– Религия?
– не понял Кутх.
– Я пытался найти свободу и в религии тоже... Очередное "додзё" - место, где ищут путь.
– И чьей религии? Буддизме, христианстве...
– Во всех.
– Представляю!
– Кутх рассмеялся.
– Вот это каша у тебя в голове.
– Почему?
– обиделся Велор.
– Обычно, смесь религиозных взглядов...
– У меня не смесь. Я не брал от каждой религии то, что мне по душе! Я внимательно изучил каждую сторону "призмы".
– По душе!
– хохотнул Петр Сергеевич.
– И тебе, понятное дело, наверняка были "откровения"?
– голос Кутха показался Велору вызывающим.
– Нет, - резко ответил он.
– В отличие от адептов этих религий я остался непобедимым. Потому что настоящий воин ни с чем не борется.
– Морихей Уесиба?
– продемонстрировал свою эрудированность Кутх.
– Да, О-Сенсей Уесиба.
– Что-то не видно, чтобы ты исповедовал его философию.
– А я и не исповедываю его философию. Я вообще не исповедываю ничью философию. У меня собственный путь.
– Ого!
– расхохотался Кутх подобному заявлению.
– Помните, я к вам приходил тогда вечером?
– Помню.
– Может и хорошо, что тогда вы мне ничем не помогли.
Воздух заметно похолодел. Старый Медведь, часто останавливался, принюхиваясь либо щупая землю под ногами.
Спустя какой-то час группа вышла к старой землянке.
– Вот и наше убежище, - улыбнулся Кутх...
51.
Снаружи буйствовал ветер. Здесь в землянке было хоть и тесно, но очень уютно. Судя по всему семья Медведей была здесь часто.
Велор потихоньку раззнакомился с охотниками. Отца звали Свирепа, старшего сына - Ласка, среднего - Грызозуб, а младшего - Легконог.
"Прямо, как индейцы из племени могикан", - Велор никак не мог избавиться от ехидства.
Кутха, судя по всему, они знали. А главное - уважали. Это было видно по тому, как они слушали и выполняли его указания.
– Когда кончится этот буран, куда мы пойдем?
– спросил Велор.
– Это тебе виднее. Куда ты шел?
– Я думал...
– Ты думал, что я тебя буду вести?
– Кутх рассмеялся.
– Я лишь сопровождение. А путь этот твой. И "истина" твоя. Это место - очередное твое "додзё". Продолжай искать путь...
– Колкости вам не к лицу... Если так, то ...
– Не торопись отказываться от моей компании... Да и от их тоже, - Кутх кивнул на охотников.
Велор резко встал и ушел в другой конец землянки.
Они уже второй день сидели здесь. На улице вовсю гуляла непогода.
– Мне казалось, что на Буяне, или как там у этих...
– Ирландцев?
– Точно, у этих. Так вот они, по-моему, говорили, что здесь царит вечная весна.
– Ну, может, у них царит и весна. А у тебя - зима... Впрочем, у Афанасьева с Карамзиным тоже.
Велор обернулся, пытаясь сообразить, шутит Кутх, или говорит серьезно. Тот устало тер виски. Перехватив взгляд Велора, он пару секунд настороженно что-то обдумывал.
– Ты чего-то хочешь?
– спросил он.
– Снова свела меня судьба с вами. Спрашивается: зачем?
– Судьба - это нити у Ткача. Он их плетет-плетет... Узор дивный получается. Одни круги-спирали. Большие-маленькие...Сегодня наши нити встретились, завтра разбегутся в дальние углы, а послезавтра, глядишь, снова встретятся.