Ну, прям добрый любящий дядюшка, заботящийся о благополучии любимых племянниц. Нет, что-то здесь не так.

– Смеёшься?
– изумилась Маша.
– Миллион пудов элитного зерна в закрома родины, да плюс к тому три лимона сто шестьдесят пять тысяч злотых за бутылки, выдуть которые Марковым мастерам на раз плюнуть...

Запнувшись, Маша несколько опамяталась. И как-то нехотя смущённо призналась, под насмешливым взглядом сузившихся глаз Беллы.

– Ладно, - поморщилась она, - можешь ничего не говорить. Не на раз плюнуть, согласна. Поработать придётся. И серьёзно придётся поработать, если хотим отхватить такой куш. Двести тысяч бутылей - это вам не комар начихал. Но, согласись, и цена хорошая. Три лимона золотом с копейками. За такие деньги можно покорячиться.

И вот это всё, по-твоему - "что-то не так"?

– Я вот всё думаю. А не дёшево ли Куница собирается нас купить?
– не отвечая Маше, проговорила Белла.
– Может с него более реальных денег потребовать, да побольше? Чем чёрт не шутит, вдруг даст.

– Сдурела!? Клиента потерять хочешь?
– мгновенно взвилась Маша.
– Нет! Ты меня не слышишь. Определённо, поездка к Марку дурно сказалась на твоих умственных способностях, - сердито завертелась она на стуле.
– Потребовать можно, да получить - вряд ли. Денег в городе, считай что, ни у кого, кроме как у нас нет. И Куница здесь не исключение. В городе царит сплошной бартер. Даже Голова, у которого весьма нехилая торговлишка с Приморьем, и тот за все операции в городе предпочитает расплачиваться "борзыми щенками".

Одни мы со своим приморским золотом на общем фоне выглядим белыми воронами, платим за всё наличкой. Но и у нас тоже дела идут не шибко весело. Зима, торговлишки с Приморьем считай что, никакой. Притока золота - тоже практически нет. Так, тощий ручеёк для поддержки штанов. Живём исключительно за счёт старых жировых запасов. И на этом фоне предложение Куницы для нас воистину царское. Столько зерна, да ещё и деньги.

А уж для нас то, зерно - очень серьёзная причина зубами схватиться на данный договор. Своего то зерна у нас как не было, так и нет. И будет ещё не скоро, если вообще когда-либо будет, с нашим-то подходом к собственному посевному клину. А тут - такая удача. Такое предложение! Считай, на несколько лет вперёд будем обеспечены прекрасными кормами для ящеров и посевным зерном. При известной, конечно, экономии, пусть впроголодь, но на пару лет нам этого зерна хватит.

Надо будет лишь поставить надёжные элеваторы и сохранить в закромах Родины, чтоб ничё не пропало. Так что, хочешь не хочешь, а Куница нас считай что спас.

– Вот это-то и странно, - задумчиво буркнула Белла.
– С чего бы такая благотворительность. Для местных подобное поведение совершенно не характерно. Лесовики! А тут - благодетель, иначе не скажешь.

– Не ёрничай, - поморщилась Маша.
– Да, он нас просчитал и сделал нам шикарное предложение, от которого мы не можем отказаться. Не можем и не будем! Ну и что?!

Ну и что, что он нас просчитал и хочет на нас заработать? Ему нужен спирт и он нашёл пути решения своей проблемы. А нам надо решать СВОЮ проблему.

У нас на шее почти девять тысяч взрослых мужских особей подгорных людоедов висит! Целый легион, считай что, который так и не удалось сформировать нашим заинтересованным имперцам. И который они постарались быстренько сбыть со своих рук обратно нам на шею, скинув с себя такую докуку. И если б не первый договор с тем же Куницей, в лагерях наших шахтёров и Марковых землекопов царил бы сейчас натуральный голод, и ящеры как и прежде жрали б сами себя. Или, что вернее за нас бы принялись. И шахты б встали! Все!

Не забывай. У нас почти три тысячи шахтёров. Было!

Было и теперь заново есть! Два на золотом и один на угольном рудниках; одна тыща - на медных копях; две с половиной - землекопы у Марка; ещё что-то около двух - на ловах у амазонок, занимаются подлёдным ловом. И тысячи полторы - заняты в горах: на работах в Тупике и на строительстве там дороги. Девять тысяч! Девять тысяч взрослых мужских особей! И все как один хотят жрать! А как жрут они - сама знаешь.

– У тебя что-то не ладное с арифметикой, подруга, - насмешливо перебила её Белла.
– Ты забыла посчитать те две тысячи "зомби", что копали подземелья под Литейным. Те самые твои любезные "Закрома Родины".

– Разве? А это не землекопы Марка?
– удивилась Маша.
– Мне раньше казалось, что это его ящеры.

– Ну, - передёрнула плечиком Белла.
– В определённом смысле, так и есть. Особенно учитывая, что возню в подземельях тоже можно рассматривать как земляные работы. И то, что они теперь перебрались в лагерь ящеров рядом со стекольным заводом Марка, подтверждает это. Тут ты, пожалуй что, права. Тем более что и сам Марк числит их как бы по своему ведомству, взяв над ними негласный контроль.

– Что ж, сделаем его гласным, - Маша решительно рубанула воздух рукой.

С этого дня официально считаем, что на Марка теперь работает шесть тысяч подгорных людоедов. И пусть он за них отвечает. Две с половиной - это его нынешние ящеры, полторы - те, что ныне в горах, строят дорогу, и две тыщи этих твоих "зомби".

Одиннадцать тысяч?
– в недоумении замерла Маша.
– Ужас. Откуда? Совсем недавно их было всего пара тысяч на золотой шахте и мы еле-еле справлялись с охраной. А тут...