Бертран: Это не оправдание. Вы могли бы стать потрясающим актером, у вас могла бы быть потрясающая семья. Но господин Пишон даже не попытался!

Каролина: Мой клиент всего лишь человек. Легко читать мораль, когда знаешь всё, что знаем мы в Раю.

Бертран: Если что-то кажется трудным, это не значит, что не стоит пытаться. Все как раз наоборот: мы не пытаемся, и поэтому многое кажется нам трудным.

Габриель обдумывает сказанное. Бертран постукивает указательным пальцем по виску. Его жест означает: «Да-да, подумайте как следует».

Бертран: Итак, я утверждаю, что, выбрав спокойную жизнь, ограниченную всевозможными условностями, закопав свой талант, упустив любовь всей своей жизни, господин Пишон предал мечты Элизабет Луньяк и себя самого.

Анатоль: Но я…

Бертран (резко): Как сказано в Библии: «На Страшном суде тебя спросят только об одном: что ты сделал со своим талантом?» (Указывая пальцем на Анатоля.) Что вы сделали с вашим талантом, господин Пишон? Ничего. Поэтому я требую для подсудимого высшей меры. Жизни!

Анатоль: Жизни?..

Габриель: Слово предоставляется защите.

Каролина: Госпожа судья, прошу перерыв.

Габриель: С какой целью?

Каролина: Мне нужно поговорить с клиентом, чтобы прояснить некоторые моменты.

Габриель: Какие именно?

Каролина: Мне бы не хотелось обсуждать это при всех. Это достаточно деликатные вопросы.

Габриель: Очень деликатные?

Каролина: В высшей степени.

Габриель: Хм-м… Ладно. Объявляю перерыв.

Габриель встает и начинает разминаться, делать упражнения для гибкости. Потом подходит к экрану, включает его и смотрит на Землю. Каролина и Анатоль уходят направо и начинают разговаривать вполголоса.

Бертран подходит к Габриель.

Габриель (не глядя на него): Вы были очень убедительны.

Бертран: Габриель, вы верите в Бога?

Габриель (смущенно): Странный вопрос.

Бертран: Ну, так как же?

Габриель улыбается своим воспоминаниям.

Габриель: На Земле я очень верила. А здесь… Здесь всё гораздо сложнее.

Бертран: Почему?

Габриель: Ну… Когда знаешь секрет фокуса, волшебство пропадает.

Бертран: И наступает разочарование?

Габриель: Нет, но… Наше воображение все преувеличивает. На самом деле все совсем не так. А вы верите в Бога?

Бертран: Зависит от дня недели. На Земле я вновь обретал веру, если находил место для машины на Елисейских Полях.

Габриель смеется. Пауза.

Бертран: Но на больничной койке, чувствуя приближение смерти, я уверовал по-настоящему…

Габриель: Потому что вам было страшно?

Бертран (пожимая плечами): Я почувствовал, что после смерти меня ждет какое-то откровение.

Габриель: Когда я сюда попала, то думала только об одном: сейчас я увижу Создателя.

Бертран: И что же произошло?

Габриель (улыбаясь): Я встретила только других людей, которые его искали.

Бертран (серьезно): Так вы верите, что существует Бог, который за все отвечает и все контролирует?

Габриель: Все зависит от дня недели. Идемте, я кое-что покажу вам.

Габриель выходит на авансцену, встает лицом к зрителям. Кажется, будто она смотрит на что-то в глубине зала. Бертран подходит к ней, прищуривается, приставляет ладонь ко лбу, и смотрит туда же, куда и она. Потом с недоумением оборачивается к ней.

Габриель: Иногда у меня такое чувство, что он здесь. И наблюдает за нами.

Бертран: Он?

Габриель: Временами мне кажется, будто я вижу, как над нашими головами парит огромный глаз.

Бертран изо всех сил всматривается, но ничего не видит.

Габриель (доверительно): Я думаю, что он невидимо присутствует, когда мы судим души. Из чистого любопытства. Мне кажется, он немного вуайерист.

Свет внезапно гаснет.

Габриель: Черт, опять пробки выбило!

Свет снова вспыхивает. Габриель выглядит немного испуганной, но быстро приходит в себя. Она садится на свое место и смотрит на часы.

Габриель: Так. Ну, и где же наша защита?

Габриель стучит по столу молотком. Анатоль и Каролина появляются, продолжая перешептываться.