— Вы узнаете нас? — спросил тот коротышка, что сидел справа, и одернул на себе белую простыню, заменяющую ему одежду. — Вы видите, мы те же. Те же самые.

— Те же самые? — удивился Филипп. — Но во время зачистки вас обоих убило. Я сам видел. А потом упал горящий шатер!..

В огромной опочивальне было эхо. Плавали под потолком остатки наркотического дыма. И Филипп все еще не был уверен в реальности происходящего.

— Вы же оба мертвы! Вы всего лишь плод моего воображения.

Два маленьких, сморщенных личика синхронно растянулись в одновременной улыбке. Послышался неприятный каркающий смех.

— Действительно, во время предыдущей встречи нас убило, — сказал тот коротышка, что сидел по левую руку от Филиппа. — Но вы, Филипп Аристархович, не учитываете, что существует научный прогресс. Через несколько мгновений после нашей смерти наши тела забрали в будущее, где и реанимировали успешно.

Маленькие черные губы лилипута сложились в трубочку.

— Мы вообще очень долго живем, — добавил второй лилипут. — По триста — четыреста лет!

— А долгожители ваши тогда по сколько живут? — все-таки хватаясь губами за теплый чубук, затягиваясь и выпуская струю дыма в потолок, полюбопытствовал Филипп.

— У нас есть старик, которому неделю назад исполнилось четыреста сорок три, — хвастливо заявил коротышка, сидящий справа. — Но и это не предел! — Он заносчиво глянул на Филиппа. — У нас до четырехсот сорока пяти люди живут!

— Хватит лирики! — вдруг резко оборвал его сидящий слева и добавил, уставившись на Филиппа неподвижными птичьими глазками. — Наше предложение все так же в силе. Надеюсь, вы не передумали, Филипп Аристархович?

— Я… — Филипп выпустил такую длинную струю дыма, что синяя змейка дотянулась до самого носа коротышки. — Я… — Филипп снова затянулся. — Нет! Мне и здесь хорошо! Я не поеду с вами!

— Ну, в этом случае вы погибнете вместе с этой планетой, — брезгливо отмахиваясь от дыма, проинформировал посланец будущего. — Вы же знаете, Марс будет уничтожен! — Птичьи глазки сощурились, отчего заблестели еще сильнее. — Но если вы отправитесь с нами, вы, во-первых, сами спасетесь, а во-вторых, мы остановим ракету, и Марс останется цел. Это вполне в наших силах. Так что решайте. Вы отправляетесь с нами или остаетесь умирать?

Следующая затяжка подействовала на Филиппа успокаивающе. Настроение его опять переменилось.

— Ну если так, то совсем другое дело! Если вы обещаете мне остановить ракету! Если Марс будет спасен!..

— Мы обещаем! — сказал коротышка. — И если вы принимаете наше предложение, давайте поспешим! У нас слишком мало времени.

Он вытащил откуда-то из-под себя плоский серебряный портфель. Филипп сразу узнал этот портфель, в первую встречу по ошибке принятый им за прибор. Там внутри на бархатной подушечке лежал золотой обруч. Филипп помнил: обруч был несколько неровным, будто его сплели из тонкой колючей проволоки. Обруч был — венец! Обручем коротышка должен увенчать его голову.

— Ну ладно, давайте! — сказал Филипп и, оттолкнув от себя кальян, потянулся к портфелю. — Я принимаю ваше предложение. Я готов взять на себя труд управления человечеством пятого тысячелетия.

Кальян повалился набок, верхняя часть его при ударе об пол отломилась, и на ковер полилась розовая ароматическая жидкость. Растопыренные пальцы Филиппа повисли в воздухе.

— Сейчас вы не можете нами управлять, — пискнул коротышка и отдернул руку с портфелем. — Пока не можете!

— Почему? — удивился Филипп. Наркотик все еще действовал, и испортить его настроение теперь было трудно.

— Потому что ЛИБ в вашей голове окончил срок своего существования и требует замены.

— Ну, нет так нет! — Филипп Костелюк с сожалением смотрел на сломанный кальян, ему очень хотелось еще разок затянуться. — Если вам не надо, то уж мне тем более это ни к чему.

Желтое личико опять неприятно растянулось в улыбке:

— Вы не поняли, Филипп Аристархович, мы все так же приглашаем вас управлять нами. Но прежде вы должны заменить прибор в своей голове. Вам просто нужен новый ЛИБ. — В голосе коротышки появилось беспокойство. Он зачастил и стал при каждом слове покашливать. — ЛИБ неповторим. Во всей истории человечества было изготовлено всего три удачных прибора. Это так же неотъемлемо, как то, что вы единственный человек, в голове которого прибор способен прижиться. Технология практически утеряна. Это была ручная работа.

Филипп повернулся. Не вставая с пола, он взял двумя руками своего маленького гостя за шиворот, приподнял и спросил грозно:

— Ну так что же мы будем делать, если его нету? Что же делать, если его нету, а он так нужен?

Черные губы на желтом сморщенном личике образовали идеальный кружок, и из маленькой этой глубокой пасти вместе с каким-то слабым сладким ароматом вырвался еле слышный шепот:

— Мы отправимся в прошлое и возьмем его там! Будьте так любезны, Филипп Аристархович, опустите меня обратно в кресло.