У меня давно возникли пока ещё смутные, но обоснованные подозрения насчёт жёлудя. В отличие от нестандартных заклинаний, проверить эти подозрения можно было бы только один раз, а в случае неудачи мы оставались без сильного амулета. Боюсь, придётся рискнуть, иначе все наши построения можно смело отправлять на помойку. Или подставляться.

— Какой ещё нож? — нахмурился Дойлен.

— Острый, — я потянула шнурок и вытащила из-под рубашки заветный мешочек с жёлудем. — Помнишь ритуал Обретения?

— Жёлудь — не дуб, — он сразу понял, к чему я клоню. — Рискованно.

— Жёлудь — это будущий дуб. И, в отличие от своего родителя, ещё не замкнутый на артефакт, — проговорила я, невольно сглотнув некстати набежавшую слюну. Почему-то у других людей от страха во рту пересыхает, а у меня наоборот. — Это как… как пиратский сервер… извини, в вашем языке даже приблизительно подходящего понятия нет. Если переключиться на него, то мой сигнал артефактом распознан не будет.

Сменить айпишник в сети, где все адреса стационарные. Если воспользоваться анонимайзером невозможно по причине его отсутствия, остаётся только это.

— Ещё ни один ведьмак не проводил ритуал Обретения дважды, — Дойлен осторожно накрыл мою ладонь своей. — Ты уверена, что всё обойдётся?

— Я уверена в том, что риск оправдан. Дай мне кинжал, пожалуйста.

— А если не получится?

— Тогда ты меня милосердно добьёшь. Согласен?

— Ну и шуточки у тебя, Стана… Ладно, держи.

Кинжал был не просто острый, а бритвенно острый. Я поморщилась, едва коснувшись кожи отточенной сталью. Боли не было. Мысленно перекрестилась, положила жёлудь в маленькую красную лужицу, образовавшуюся в ладони, сжала пальцы и сосредоточилась…

Первые три удара сердца мне казалось, что всё, не прошла моя бредовая идея. Только жёлудь кровью измарала. Но на четвёртый… Всё повторилось. Жжение в ладони, тёмный коридор и искорка света впереди… Когда же я очнулась, то ни малейшего признака раны не наблюдалось, а на ладони, как будто билось живое сердце. Нет, с виду жёлудь остался жёлудем, но я чётко ощущала его мерную пульсацию. Магическую пульсацию, если точнее. Да и для магического зрения он теперь представлял собой источник яркого света.

— Маленькое чудо, — Дойлен был потрясён. — А я-то, дурак, всё гадал, почему ни один из прежних заговоров не удался! Потому, что ни одному долбаному колдуну не пришло в голову… Ты знала, засранка?

— Не знала, — я была потрясена не меньше него. — Просто предполагала, что жёлудь от дуба Масента должен принять меня, но…

— Точно сказано — дуракам и безумцам везёт, — он шумно выдохнул. — Теперь решай, кто мы с тобой — идиоты или сумасшедшие.

— Сумасшедшие идиоты, — невесело улыбнулась я. — Ну, что, дорогой, за работу? Время идёт.

Время идёт? Нет. Оно либо несётся, как самолёт, либо ползёт, как улитка. Всё зависит от обстоятельств.

Хакерам нашего мира проще: запустил боты в сеть, лёг спать, а наутро можно проверять работоспособность ботнета. Здесь на такое рассчитывать не приходится. Любая попытка проверки магического «ботнета» закончится провалом, потому остаётся молиться, чтобы в нужный момент он отозвался на команду. Молиться — и готовить запасной вариант.

А ещё — я никак не могу привыкнуть к тому, что у меня два сердца. Первое — то, что в грудной клетке, и второе — в кожаном мешочке под рубашкой.

По настоянию Линерита — единственного мага, которому мы могли доверить такую тайну — жёлудь завернули в кусочек шёлка и обмотали золотой цепочкой, заряженной маскирующим заклинанием. Маг, кстати, был в шоке, когда узнал о моём сумасшедшем эксперименте. По выходе из шока он долго ругался, обзывал меня разными нехорошими словами и требовал, чтобы в следующий раз, когда господам заговорщикам вздумается играть в подобные игры, его хотя бы поставили в известность. Мага-воина можно понять: обоз с оружием задержала непогода. Ещё пара дней, и готовиться к… акции будет просто некогда. А ещё он рассказал о том, что мы не единственные такие умные. Что только ему одному известны как минимум пять групп, цели которых были различны — от побега из города до захвата артефакта — но по сути сводились к одному общему знаменателю: вопросу выживания. И вот тут он обрисовал нам весьма нерадостную картинку, где в последний момент все начинают метаться в поисках пятого угла и активно мешать друг другу.

— Мы с вами, господа, строим планы и разрабатываем варианты, как нормальные люди военного сословия, — заявил Линерит. — Но кому, как не мне, знать их истинную цену? Ни один воевода древности не провёл сражение так, как планировал. Одна нелепая случайность — и всё летит кобыле под хвост… Нет, господа. Выигрывает не тот, кто придумает наилучший план, а тот, кто сумеет первым сориентироваться в бардаке, который наступит после того, как планы рухнут.

— Хорошо, господин мой, — кивнул Дойлен. — Что именно вы предлагаете?