Август 2016 г. Пятница.

Новосибирская область, Искитим – Тальменка

Они поехали в Тальменку, к старому знакомому Нагаева – Егору, по прозвищу Лукич. Когда-то Равиль и Егор, еще на рубеже семидесятых – восьмидесятых, начинали в МИВК «красными» сталкерами. Никогда не дружили, но общались, несколько раз вместе ходили в Зону в составе научных экспедиций. Затем дороги постепенно разошлись. Нагаев, заочно окончив Ленинградский инженерно-технический институт, увлекся наукой. А Лукич, завзятый рыбак и охотник, до начала девяностых так и работал в Институте Внеземных Культур проводником-сталкером – сначала в штате, затем по договору. В девяносто четвертом попался на продаже артефактов, которые выносил из Зоны, и отсидел шесть лет. Освободившись, окончательно перешел на рискованный хлеб «белого» сталкера, занимаясь контрабандой артефактов, а также проводкой нелегальных экскурсий для богатых экстремалов.

С бандитами не связывался. Хотя кое с кем из искитимской братвы познакомился в колонии строгого режима и после получал заманчивые предложения поучаствовать в наркобизнесе. Отказался наотрез: мол, я браконьер и контрабандист, но не уголовник. Другое дело, что контакты с криминалитетом Лукичу приходилось поддерживать: промышлять хабаром без бандитской «крыши» было практически невозможно. Те «частники», которые пытались игнорировать негласные законы, царившие в Искитиме и окрестностях, рано или поздно бесследно пропадали в Зоне.

Ехать к Лукичу предложил Нагаев, когда вся четверка, покинув квартиру Закира, уже села в машину. Стеблов, выезжая со двора, бросил:

– Ну что, граждане мушкетеры? Куда путь держим?

– Похоже, что все пути ведут в Тальменку, – отозвался Нагаев. – В районе Искитима нам сейчас на территорию Зоны не прорваться. И нас многие ищут, и от муляжей Периметр перекрыли.

Потом коротко рассказал о Лукиче. В завершение добавил:

– Лукич знает Территорию как свои пять пальцев – все входы-выходы, заграждения, системы охраны. Просчитать наше местонахождение быстро вряд ли смогут – мы с Лукичом практически не общаемся. Видел я его месяца четыре назад в Тальменке, перекинулись парой слов – и все. Конечно, если начнут нас обкладывать по полной, то и этот контакт проверят. Ну мы же там задерживаться не собираемся, верно? Сутки-другие, и уйдем за кордон.

– А о чем у вас «пара слов» была? – заинтересовался Стеблов.

– О жизни. А что?

– Нет, я так. Хотел уточнить – ваша встреча состоялась до того, как Вафиду разыскивать начали, или позже? Если встреча состоялась позже, вас уже могли пасти – из-за Вафиды. Тогда и контакт могли «засветить».

– Нет, это было еще раньше.

– А этот Лукич нас не сдаст? – спросил Колян.

Старик глубоко вздохнул и задумался.

– Гарантий дать не могу. Но за кого можно поручиться полностью? За себя? По крайней мере у Лукича есть понятия. И качество, которое даст определенные гарантии, – жадность. Если мы ему пообещаем хороший барыш, то он закладывать не будет. Это о таких говорят – «за копейку удавится». К тому же ему семью сына надо кормить – двое внуков осталось.

– А что с сыном случилось?

– Погиб недавно в Зоне.

– Вот как… – Варнаков сомневался, но в душе понимал, что выбора нет. – Значит, думаете, ради хорошего барыша он способен на многое?

– Способен. Вот это я гарантирую. – Нагаев усмехнулся. – Правда, он предпочитает брать вперед, но мы с ним старые знакомые. Думаю, договоримся… – Через паузу добавил: – Ну и есть кое-какие личные обстоятельства. О них я говорить не хочу.

Михаил покосился на Коляна, сидевшего рядом на переднем сиденье, посопел.

– Как-то не очень надежно. Вот вы сказали – жаден. Ну и что? За наши головы тоже могут назначить нехилое вознаграждение. Предложат вашему Лукичу больше, да еще запугают, вот он и сдаст.

– Если он узнает, что нас ищут и много дают, он поймет, что с нас можно слупить еще больше. А вообще, это напоминает разговор двух голодных нищих о том, что вкуснее: свежая телячья отбивная под грибным соусом или подтухший шашлык из мусорного бака. Отбивная, может, и вкуснее, да где ее взять? У вас есть другие варианты?

– Нет. Разве что у Коляна.

Варнаков помотал головой:

– Я нелегально в Зону никогда не ходил. Так что особых связей у меня нет. А нам ведь надо не просто заныкаться, а за Периметр пробраться. – Он помолчал и резюмировал: – Поэтому, судя по всему, деваться некуда.

Так и решили. До Тальменки добрались к девяти утра по объездной дороге. Ехать напрямую по новому мосту через Бердь не рискнули – там стоял пост ГАИ. По пути подробно обсудили последние события. Предположение о том, что Закира вычислили барьеровцы, оказалось верным.

Закир рассказал, что барьеровцы объявились буквально через пять минут после того, как Нагаев, Варнаков и Стеблов уехали на кладбище. Закир сам открыл дверь, не посмотрев в «глазок», – он решил, что кто-то из своих вернулся за забытыми вещами. Барьеровцев возглавлял кавказец по имени Жора. Он спросил, где Нагаев, Закир ответил, что давно его не видел. Но кто-то из барьеровцев быстро нашел в квартире рюкзак Нагаева, в котором лежал его паспорт. И ложь Закира стала очевидной.

Закира даже не били – так, врезали пару раз для острастки. После чего Жора объяснил, что Закир обязан выложить все, что знает, иначе убьют его сына. Затем Жора позвонил подручному и велел ехать по адресу, где живут бывшая жена и сын Закира. И Закир признался: рассказал о том, что Нагаев отправился на могилу к матери искать какой-то тайник. И о том, где примерно находится могила, тоже рассказал. Единственное, о чем умолчал, так это о том, что Нагаев уехал не один.