– Угрызениях совести? – Брови Пуаро взлетели вверх.

– Да. Понимаете, ведь я именно виновата в ее смерти. И теперь горько раскаиваюсь.

– О чем это вы, мадам?

– Я говорю о том, что стала причиной смерти моей свекрови. Я поступила, как мне тогда казалось, честно… но результат получился печальным. Фактически это я ее убила.

Пуаро откинулся на спинку стула.

– Не будете ли вы так добры прояснить свое заявление, мадам?

Надин склонила голову.

– Да, именно это я и собираюсь сделать. Естественно, я сначала решила ни с кем не делиться подробностями личной жизни, но теперь вижу, что пришло время, когда лучше обо всем рассказать. Я не сомневаюсь, мистер Пуаро, что вам часто приходилось выслушивать признания весьма интимного свойства?

– Да, конечно.

– Тогда я просто расскажу вам, что произошло. Мою семейную жизнь, мистер Пуаро, не назовешь особенно счастливой. В этом виноват не только мой муж… влияние матери на него тоже сыграло свою роль… но в последнее время я чувствовала, что моя жизнь становится невыносимой.

Она помолчала немного, потом продолжила:

– В день смерти моей свекрови я приняла решение. У меня есть друг… верный друг. Он не раз предлагал связать с ним свою судьбу. В тот день я приняла предложение.

– Вы решили оставить мужа?

– Да.

– Продолжайте, мадам.

Голос Надин стал совсем тихим:

– Приняв решение, я захотела… осуществить его как можно скорее. И вернулась в лагерь одна. Моя свекровь сидела в одиночестве; поблизости никого не было, и я решила сразу же сообщить ей новость. Взяла стул, села рядом с ней и все выложила.

– Она удивилась?

– Да, боюсь, это стало для нее сильным потрясением. Она удивилась и рассердилась – очень рассердилась. Она… была вне себя от ярости! Я отказалась продолжать разговор, встала и ушла. – Ее голос дрогнул. – И… я больше не видела ее живой.

Пуаро медленно кивнул.

– Понимаю, – произнес он. – Значит, вы считаете ее смерть результатом шока?

– Я почти уверена в этом. Понимаете, она уже была крайне утомлена путешествием. Мое известие и ее гнев довершили дело… Я чувствую себя еще больше виноватой, потому что немного разбираюсь в медицине и лучше кого-либо другого должна была предвидеть такой исход.

Пуаро погрузился в молчание. Прошло несколько минут. Наконец он произнес:

– Опишите поточнее, что вы делали, когда расстались с ней.

– Я отнесла стул обратно в свою пещеру, потом спустилась к шатру. Мой муж уже был там.

Пуаро пристально посмотрел на нее:

– И вы сообщили ему о своем решении? Или он уже знал?

Пауза была едва заметной.

– Сообщила.

– И как он это воспринял?

– Очень расстроился, – тихо ответила она.

– Уговаривал передумать?

Она покачала головой:

– Он… не очень много говорил. Понимаете, уже какое-то время мы оба понимали, что может произойти нечто подобное.

– Прошу меня извинить, – сказал Пуаро, – но… тот другой мужчина – это, разумеется, мистер Джефферсон Коуп?

Она опустила голову:

– Да.

Последовала долгая пауза, после чего сыщик, не меняя тона, спросил:

– У вас есть шприц для подкожных инъекций, мадам?

– Да… нет.

Брови Пуаро снова поползли вверх.

– У меня есть старый шприц для подкожных инъекций – он лежит вместе с остальными принадлежностями в походной аптечке, – объяснила она. – Но все это осталось с нашими вещами в Иерусалиме.

– Понятно.

После небольшой паузы Надин с некоторым беспокойством спросила:

– Почему вы задали мне этот вопрос, мистер Пуаро?

Вместо ответа он произнес:

– Миссис Бойнтон, как я понимаю, принимала микстуру, содержащую дигиталис?

– Да.

Бельгиец подумал, что молодая женщина явно насторожилась.

– Это от сердца?

– Да.

– Дигиталис в какой-то степени кумулятивное средство?

– Кажется. Я не очень хорошо в этом разбираюсь.

– Если бы миссис Бойнтон приняла очень большую дозу дигиталиса…

Надин перебила его, поспешно, но решительно:

– Это невозможно. Она всегда была чрезвычайно аккуратна. И я тоже, когда отмеряла ей лекарство.

– Но причиной передозировки могло стать и само лекарство. Например, если ошибся аптекарь…

– Думаю, это маловероятно, – спокойно ответила Надин.

– Ничего, в любом случае анализ все покажет.

– К сожалению, пузырек разбился.

Пуаро с интересом посмотрел на нее.

– Действительно? И кто же его разбил?

– Точно не знаю. Думаю, кто-то из слуг. Когда тело моей свекрови переносили в пещеру, была ужасная суматоха; кроме того, уже стемнело. Столик перевернулся.