– Что ж, похоже, мы знатно повеселимся, – протянул Раубер, запустил руку в миску со сладостями, стоявшую у трона, и сунул в рот мармеладину. – А что мне за это будет?

– Хочешь королевство? – предложила Цаубера. Разбойничий Король насторожил уши. С нижней губы потянулась ниточка слюны. – Как только мой план осуществится, пять крупнейших королевств в наших краях лишатся всяких средств к обороне. Какое понравится, то и забирай.

Раубера так и подмывало запрыгать на месте, но голос его звучал холодно и по-деловому:

– Пожалуй, это будет соглашение на взаимовыгодной основе, – сказал он. – Можешь на нас рассчитывать, старуха.

Цаубере оставалось выяснить только одно – как лучше всего заявить миру о свершившемся бардопохищении. Нужно было непременно избрать такой метод, чтобы завладеть вниманием публики. Что-то зрелищное.

Цаубера села за стол посреди большого круглого смотрового зала. Черные каменные колонны по стенам и кроваво-красный потолок настраивали колдунью на особенно злобный лад. Она отодвинула в сторону подсвечник из человеческого черепа и клетку с тарантулами, чтобы не мешали, и развернула пожелтелый пергамент. Окунула перо стервятника в чернильницу и начала мозговой штурм.

Рис. 35. РАБОЧЕЕ МЕСТО Цауберы

Снаружи донесся какой-то шум, и Цаубера кинулась к окну. Ее крепость штурмовала горстка вооруженных людей.

– Надо же, не поленились тащиться в такую даль, – проговорила Цаубера. – Впрочем, выследить того, кто оставляет десятифутовые следы, каждый дурак может. – Она поспешила вниз со всех своих тощих ног.

Едва выскочив за двери своей крепости, Цаубера обнаружила, что на Риза пикирует дракон.

– Замри! – прохрипела она.

Дракон резко затормозил прямо в воздухе. А Лиам не успел. Инерция была такая сильная, что он выпустил рога чудища. Сорвался с драконьей шеи, перелетел через голову и угодил прямо в объемистое брюхо великана. Риз громко охнул и согнулся пополам, а Лиам отскочил, словно мячик, и шлепнулся на землю, оглушенный и помятый.

– Приди в себя, ты, исполинская тряпка, – просипела Цаубера великану. – Знаешь, Риз, я тебя уволю. По-моему, ты не исполняешь своих обязанностей. Я снабдила тебя драконом, а ты все равно не в состоянии справиться даже с кучкой нелепых человечков!

– Девушку-то они не освободили, – буркнул Риз, уповая на то, что Цаубера еще не обнаружила, что в плену у нее всего лишь разнаряженное бревно.

– И то верно, – Цаубера поджала губы. – Однако эти жалкие недотепы одолели тебя, Риз. А ведь ты крупнее их всех, вместе взятых.

– В другой раз я не оплошаю, госпожа, – понурился Риз.

– А ты? – напустилась Цаубера на дракона. – Дать себя оседлать – позор для дракона!

Зверюга вылизывала себе лапу и притворялась, будто не слышит ее.

– Впрочем, ладно, – ощерилась Цаубера и поглядела на четверку принцев. – Я думала, вас будет меньше. Вы кто такие? Кому это взбрело в голову, что можно одолеть всемогущую Цауберу?

Лиам с трудом поднялся на ноги:

– Мы – твоя смерть.

– Ответ неверный, – заявила Цаубера. Воздела руки, и ее красно-серые лохмотья затрепетали на внезапно поднявшемся ветру. Из ее ладоней вырвалась голубая молния и ударила Лиама. Тот рухнул наземь. – Кто знает правильный ответ, к доске!

Фредерик потряс Дункана, и тот наконец пришел в себя.

– Ой! Ожившая грязюка! – заверещал Дункан, открыв глаза. – Постой. Фредерик, это же ты. Прости. Ты очень грязный.

– Дункан, слушайте меня внимательно, – серьезно сказал Фредерик. – Здесь колдунья. И еще дракон.

– И великан?

– Да. А колдунья только что ударила Лиама какой-то волшебной молнией.

Дункан сел и огляделся.

– Ничего хорошего я в этом не вижу, – без выражения проговорил он.

– Надо что-то предпринять, Дункан. Призовите свою счастливую звезду.

– Я не могу ее призвать, – извиняющимся тоном сказал Дункан. – Она приходит сама. К сожалению.

– Я жду-у, – пропела Цаубера. – Кто вы такие?

– Мы – твоя смерть.

На сей раз это был Густав, которому тоже удалось подняться на ноги.

– Ты обезьянничаешь и повторяешь чужие ответы! – съязвила Цаубера. – Очень театрально. Но все равно такой ответ не принимается. Мальчики, я хочу услышать ваши имена!

Густав двинулся на Цауберу. Не прошел он и нескольких шагов, как его пригвоздила к месту мощная голубая молния. Глядя, как Густав корчится на земле у ее ног, Цаубера захихикала.