Шрифт:
– Ну что же, тогда пусть все девушки мира подождут… Хотя мне кажется, милые друзья мои, что у всех мужланов, когда они не дерутся, есть только одна склонность, – едко вставила вредная девчонка, – а именно, стремление напиться до изумления, свалиться на перину и спать как можно дольше. И эта склонность, как я думаю, в развитии путём приёма чеснока или вытяжки из морских гадов, не нуждается.
– Хорошенькое дельце! Вот и поговорили про кулинарию! – громогласно возмутился Геллерт. – Парни, да она над нами издевается!
Пока он картинно гневался, к нам снова подошла хозяйка, неся первый большой поднос, до краев наполненный заказанными блюдами, выглядевшими очень аппетитно. За ней торопилась служанка с полотенцами и высокой стопкой медных тарелок, которые начала расставлять на столе.
– Господа, уважаемые гости, чуть тише, – нараспев остановила нас хозяйка заведения, улыбкой давая понять, что просьба носит формальный характер. – Не переживайте так и не ссорьтесь, если захотите, и я вам могу принести жареного кальмара.
Все нас слышали! Ну, Геллерт, ну, паразит, замутил тему!
После этого нам только и оставалось, что уткнуться в блюда и тарелки. Более получаса почти полного молчания – так всё было вкусно!
– Через полчаса я вас покину, уважаемые, – предупредил я, наконец-то найдя в себе силы оторваться от поглощения замечательно приготовленных яств.
– Что за спешка, Марк? И куда?
– Мне назначена аудиенция у командора егерского корпуса свободного Элона, Гел.
– Будешь рассказывать?
– Да… Придётся рискнуть. Расскажу о революции в Грандуре и возможных последствиях для всех окрестных городов. Ну а подробности – по обстоятельствам, сам понимаешь, что не всё нужно выкладывать на стол сразу… Понадеемся, что Иса Ханеди не только человек неподкупный, но ещё и рассудительный, ответственный. Во всяком случае, лучше пообщаться с ним, а не с чинушами из ратуши.
– Не нравится мне всё это, – заворчал охотник за головами. – Что, если тебя схватят?
– Я и сам не в восторге от этой истории, однако другого выхода нет.
– Мы с Гикой последуем за тобой и постоим в ближайшем переулке! – заявил Геллерт тоном, не терпящим возражений.
Они не отступятся. Я кивнул.
– Подождите!
Мы недоверчиво глянули на девушку, опасаясь нового подвоха, но, поскольку глаза её были серьёзны, развернулись. Как жаль, что река не подходит к далёкому Балместри, не отправить её домой…
– Скажите, а столица присылает в города ревизоров? – спросила она.
– Ну да, присылает, чиновников из палаты сборов, – вспомнив, ответил я. – Как раз осенью. Они едут по городам и проверяют правильность расчёта налогов, уплачиваемых в столичную казну.
– Потому я и решила сказать! Ты говоришь, едут по всем городам? Тогда почему они не остановились в Бикаде и в Грандуре, ведь дело-то не быстрое? Во всяком случае, я их не заметила, да и вы не рассказывали, а ведь личности приметные.
– Кого ты имеешь в виду? – не выдержал Геллерт.
– Тех двух чиновников в чёрных костюмах, которые были с нами во время нападения призраков на таверну…
– «Старая Берлога» – обречённо произнёс я.
– Да! Я видела их на улице, когда ходила к галантерейщику.
Помнится, у меня была мысль, что они стали жертвами грабежа.
Куда там… Похоже, размечтался. Как бы теперь другие не стали их жертвами.
– Пора на аудиенцию, парни, события торопят!
Глава 11
О том, как экспедиция уходит в горы, где цель ближе, дорога трудней
Снег выпал.
Белые пятна раскинулись по земле.
Уходящая осень ещё пытается сопротивляться, снег нехотя тает – на улице около ноля, – но с серого неба постоянно валятся всё новые и новые заряды, тяжёлые, напитанные влагой снежинки летят отвесно, густо, неумолимо… Зима, спустившись с высоких гор, берёт своё и на равнине, осень проигрывает.
В салоне тепло, даже слишком, парки висят на крючках, из-за чего часть окошек закрыта. Тёплые штаны надевать рано. Но на облучке уже долго не посидишь, если только у тебя нет огромной медвежьей полости, как, например, у Гики.
Город остался позади. Какое-то время дилижанс тащился по дороге вдоль реки, пока не показался перекрёсток с полуразрушенным каменным столбом. Я даже с картой не сверялся, нам налево.
Это очень древняя дорога, наверное, потому и вымощена. Кое-где она заплыла потёками глины, есть и совсем чистые участки. На брусчатке след тает быстрей, в лесу копится между деревьями, сжимается, устраиваясь там надолго. Колёса стучали по камням, дилижанс то и дело било в мелкой тряске. Грустно как-то.