Для тревожного типа привязанности характерна парадоксальная форма взаимоотношений, в своем экстремальном виде выраженная в заглавии одной из лучших книг о психологии пограничного личностного расстройства: «I hate you, don’t leave me!» («Ненавижу тебя, не покидай меня!»). «Тревожно привязанный» будет бесконечно цепляться и прилипать к объекту привязанности, но в ключевые моменты будет отвергать заботу и саму идею просьбы о помощи. Быть объектом привязанности кого-то с таким паттерном поведения очень сложно: вы должны уметь читать мысли, угадывать, что именно происходит с вашим партнером прямо сейчас и предвосхищать его желания. Иногда складывается ощущение, что переживание тревоги дает тревожащемуся особые, уникальные права на личное, интимное пространство объекта любви. Нельзя прийти домой позже определенного часа, не надеть шапку в мороз, не позвонить вовремя – будут волноваться. Тревога другого обо мне позволяет замещать мои собственные потребности на потребности других.

– Петя, домой!

– Я замерз?

– Нет, ты хочешь кушать! (с)

Тревога прокладывает самый короткий путь к внутрисемейному насилию. Тревожащаяся за здоровье ребенка мать насильно, под мультики, песенки и пляски с бубном, впихивает ему еду, натягивает на него чрезмерно теплую одежду. Нет повода пытаться понять, что нужно ребенку, – мама ведь беспокоится. Не проблему ребенка пытаемся решить, а проблему мамы. Здоровенный бугай, с размаху влепляющий своей жене затрещину, беспокоится тоже – за возможность утраты контроля например. Так в чем же его обвинять – он просто беспокоился?!

На физиологическом уровне тревога и страх – поведение совершенно необходимое. Они обеспечивают возможность выживания, своевременной реакции на опасность. Нетрудно догадаться, что в дикой первозданной природе бесстрашным может себе позволить быть только очень крупное и очень хищное животное. Любое другое обязательно испытывает и тревогу, и страх.

Разница между тревогой и страхом состоит в том, что тревога – состояние беспокойства без объекта беспокойства, разлитое, тогда как страх имеет конкретный объект.

В нашем мозгу есть крошечное, но чрезвычайно важное парное образование – амигдала, или миндалина, отвечающее за регуляцию тревоги и страха (равно как и за ряд других базовых паттернов поведения, например – агрессии). Люди, пережившие разрушение миндалины вследствие заболеваний (например, очень редкой болезни Урбаха-Витте), теряют способность испытывать тревогу и страх. Бесстрашные теряют способность критически оценивать ситуации опасности, и риск травм и гибели возрастает значительно. Если же миндалина функционирует нормально, то в ситуациях, которые оцениваются мозгом как опасные, неблагоприятные или неопределенные, последний отправляет с ее помощью команду в симпатическую нервную систему, регулирующую деятельность органов и систем. Выделяются гормоны стресса – адреналин и норадреналин. Учащается пульс, расширяются зрачки, и сами глаза распахиваются шире, чтобы лучше обозревать окрестности («у страха глаза велики»), подскакивает давление, повышается мышечный тонус.

Все это делается для того, чтобы осуществить одну из трех возможных реакций организма на опасность – flight (беги), freeze (замри), fight (дерись).

Нелишне знать, что в эти моменты кровь максимально отливает от желудочно-кишечного тракта, чтобы снабдить нуждающиеся в поддержке мышцы. Именно с этим связана реакция, знакомая многим: «не могу есть во время стресса». При не слишком критическом уровне тревоги потребность «засунуть что-нибудь в рот» может быть связана с попыткой с помощью желудочной активности прервать последовательность симпато-адреналовых реакций и восстановить нормальное течение событий.

Культурные координаты тревоги в современном мире запутались еще больше, чем раньше. Потому что, с одной стороны, ты обязан беспокоиться, иначе ты равнодушный, незаботливый, неотесанный чурбан. С другой – беспокоиться ни в коем случае нельзя! Don’t worry, be happy! Иными словами, ты обязан беспокоиться, но так, чтобы этого никто не замечал. Дети не должны знать. На работе не должны видеть. Друзьям лучше не говорить. Как бы ты ни волновался, нормальное течение жизни ни в коем случае не должно быть нарушено.

И принимая эти правила игры, я немедленно попадаю в ловушку. Передо мной ставится задача не просто справиться с сильной и трудно контролируемой эмоцией, но еще и так, чтобы никто ничего не заметил. Успокоить пульс. Сузить зрачки. Втянуть кровь, прилившую к мышцам, обратно. Снизить давление. Безусловно, здесь заметна и работа классического магического мышления. Зажмурился – не видно. Если я спокоен и продолжаю жить как жил, значит, не так уж страшно все, что тревожит, так ведь?

Популярные журналы и ежедневные газеты изобилуют рекомендациями о том, как с тревогой надо «справляться». Я добросовестно прошерстила русско– и англоязычные источники в интернете и вынесла оттуда главную мысль: учиться расслабляться надо. Не умеешь расслабляться – тебе конец, иди за таблетками. Я не берусь утверждать, кто кого сборет – популяция людей, подавляющих тревогу с помощью транквилизаторов и антидепрессантов, или делающие это с помощью еды. И то, и другое решение призвано максимально блокировать реакцию организма на тревогу и заместить ее чем-то другим. Мы не пользовались бы таблетками и пирожными, если бы другие доступные способы работали так же просто и быстро, но, похоже, авторам подобных статей это невдомек. Другие популярные рекомендации тоже изобиловали оптимизмом. Оказывается, испытывая тревогу, нужно непременно продолжить работу, закончить ее и добиться запланированного – это повышает самооценку. А мужики-то не знают! Также нужно записаться на спорт, йогу и балет как минимум. И ходить туда. Сразу все как рукой, точно. Странно, что вы сами до сих пор не догадались и не записались. Если до балета не дойдете – то сразу в ванну, желательно с пузырьками. Что делать тем, кто в ванну ходит ежедневно, а тревога не проходит – не указано, наверное, сразу утопиться, прямо в пузырьках. Отдельного внимания заслуживают рекомендации самому на себе использовать техники когнитивно-поведенческой терапии, которые, без понимания теоретической подоплеки, выглядят как беседа идиота с идиотом: «Запишите тревожащие вас мысли, а теперь напротив запишите аргументы, показывающие, что это не так». Черт вас всех побери, если бы это было не так, неужели я бы беспокоился?!