– Нет, малышка, спасибо, мне достаточно. Если ты будешь и дальше так кормить меня, то я быстро растолстею и стану похож на своего друга Стивена, – хмыкнул Дэниел.

– Хорошо, тогда буду морить тебя голодом, чтобы твоё красивое тело оставалось таким же подтянутым и прекрасным.

– Ты считаешь? Ну, насчет красивого тела ты мне льстишь, но всё равно приятно, – забираясь под халат к Дженни, Дэниел сильно сжал её коленку.

– Щекотно, – отстранившись от его прикосновения, захихикала Дженни.

– Иди ко мне, – прошептал Дэниел, сажая ее к себе на колени. Крепко обняв Дженни за талию, он прижался к ее влажным волосам и спросил:

– Какие планы на вечер?

– У меня сегодня дежурство. Кстати, нам пора собираться. Не хочется опаздывать, – спохватившись, Дженни тут же вскочила и побежала в спальную одеваться.

Счастливые и влюбленные Дженни и Дэниел вышли ранним утром на улицу и направились к машине.

– Надо же, у тебя тачка даже не поцарапана? – искренне удивилась Дженни, зная насколько небезопасно то место, где она живет.

– Просто местному мафиози дал понять, что если хоть болтик пропадет – закрою всю его шушеру по соседству, за углом, – по-деловому ответил Дэниел.

– Да ты крутой чувак? Ха-ха, даже местную мафию держишь на крючке? – иронично спросила Дженни.

– Ага, и этот крутой чувак полностью твой.

– О-ля-ля, какая это честь для меня, – улыбнулась Дженни. Захлопнув дверцы машины, Дэниел завел мотор и плавно стал выруливать по узким улочкам, пробираясь на центральную дорогу. Добравшись благополучно до Нью-Йорка, Дэниел остановился по просьбе Дженни недалеко от центра Serma.

– Дэниел, остановись, пожалуйста, вот на том перекрестке. Дальше ехать не стоит.

– Почему?

– Потому что я не хочу, чтобы мне задавали ненужные вопросы, – чмокнув Дэниела в щёчку, честно призналась Дженнифер.

– Ладно, как пожелаешь. Я позвоню тебе, как освобожусь, хорошо?

– Хорошо. Удачного дня.

– Тебе тоже удачного дня, котёнок, – поцеловав на прощание Дженни, Дэниел проводил ее взглядом, пока она не скрылась за углом четырехэтажного здания библиотеки, а сам, продолжая оставаться в машине, вовсе не спешил уезжать. Его мучили сомнения: догнать Дженни и пригласить ее на день рождения или оставить все как есть.

– Привет, – радостно поздоровавшись со всеми коллегами, Дженни бросила рюкзак в шкафчик и, не сдерживая довольной улыбки, плюхнулась в кресло, краем глаза поглядывая, заметил ли кто-нибудь из сотрудников ее довольную физиономию или нет. Наткнувшись на улыбочки и ироничные взгляды девушек, как бы намекающие, что они все равно в курсе всего, Дженни сделала серьезное выражение лица и сосредоточилась на журнале поступлений, чтобы проверить появились ли в центре женщины, с которыми она встречалась на прошлом дежурстве.

– Привет-привет, – хихикая, хором ответили девушки. Не обращая внимания на их перешёптывания, Дженни вдруг через стеклянную дверь заметила в коридоре Миранду и решила ускользнуть из комнаты, чтобы избавить себя от косых взглядов, насмешек, расспросов, да и просто чтобы поприветствовать девушку и немного поговорить с ней.

Проболтав добрых два часа с Мирандой о том о сем, выяснив, все ли ее устраивает в центре, всем ли она довольна, где ее разместили и каковы ее первые впечатления, через какое-то время Дженни, довольная общим настроем девушки на дальнейшую работу, рассталась с ней и стала возвращаться к себе. Остановившись около двери в комнату для персонала, Дженни достала телефон, решив позвонить Дэниелу, но тут же передумала.

«Странно, я уже соскучилась по нему. Может, все-таки позвонить? Нет, не надо отвлекать его. Не хочу выглядеть навязчивой. Лучше пойду и навещу Патрицию».

Отпросившись у миссис Джонсон, Дженни быстро добралась до госпиталя, нашла палату, в которой лежала Патриция, вполне бодрая, жизнерадостная и разговаривающая с кем-то по телефону.

– Привет, – улыбнулась Дженнифер, вручая небольшой букет из ромашек.

– Привет, – радостно отозвалась Патриция, одновременно отключая телефон и принимая букет. – Ох, Дженни, спасибо! – от радости и благодарности Патриция даже расплакалась. – Прости меня, что я снова сбежала и доставила вам столько неудобств. Знаешь, я решила не возвращаться больше к вам. Не спрашивай, почему, – так надо. Завтра меня уже выписывают.

– Понятно… И все же, почему? Это из-за твоего бойфренда? Ты с ним сейчас разговаривала? – спросила Дженни, кивнув на старенький телефон, лежащий на прикроватной тумбочке.

– Да, – коротко ответила Патриция, опуская глаза.

– Зачем? Ты же хотела все начать сначала! Или я не права? Поговори со мной, Патти, – дотронувшись до подбородка Патриции, Дженнифер подняла ее голову так, чтобы рассмотреть в зеленых глазах, что ею движет, о чем она думает. Дженнифер хотела понять, почему девушка, которая в свои двадцать пять лет столько уже натерпелась и испытала, снова стремится оказаться там, где больно, там, где ей грозит опасность. Но самым ужасным для Дженнифер показалось то, что Патриция, несмотря на сомнения и внутренние метания, испытывала такой дикий страх, как будто хотела, чтобы все быстрее закончилось. В глазах было столько отчаяния, что девушка, видимо, уже не верила, что ее жизнь может или должна быть другой, что ее предназначение – оставаться до конца жизни жертвой.