Энди хотела было насмешливо отказаться от столь любезного предложения, но он уже шел к стеклянной двери. Не обращаться же к его спине! Она покорно последовала за ним на задний двор, где в одном из четырех боксов гаража стоял серебристый «Эльдорадо».

Лайон сел за руль, не удосужившись даже открыть для нее дверцу. Скользнув на сиденье, Энди громко захлопнула дверь, выразив этим свое отношение к его манерам. Он ответил ледяным молчанием. Мол, мне без разницы, что ты там обо мне думаешь. Они выехали на шоссе.

Деревья, кустарники, дома вдоль дороги сливались в одну линию, но она даже не хотела гадать, с какой скоростью они едут. Он вел машину, поставив локоть на раму открытого окна и отстукивая одному ему известную мелодию.

Ветер как сумасшедший трепал ее волосы. «Ну и пусть. Черта с два я попрошу его закрыть окно», – думала Энди.

– Это моя машина, – сказала она, когда они просвистели мимо автомобиля, стоявшего на противоположной обочине.

– Остановимся и подберем ее на обратном пути. Не хочу, чтобы с маленькой леди опять что-нибудь приключилось.

Она наградила его убийственным взглядом и отвернулась к окну.

Весь оставшийся путь они проехали молча. Наконец Лайон остановил «Эльдорадо» в нескольких шагах от гостиницы.

– Не вы одна умеете задавать вопросы, миссис Мэлоун.

Взгляд серых глаз вызвал безотчетную тревогу. Что же он выяснил о миссис Мэлоун?

– Я недолго, – сказала Энди, с облегчением выходя из машины.

Энди вошла в комнату. Не услышав за собой звука закрывающейся двери, она обернулась и увидела на пороге Лайона.

– Я помогу.

– В этом нет необходимости.

– Я этого и не говорил.

Оттеснив ее, он вошел в комнату. И сразу же комнатушка, которая и раньше казалась ей маленькой, сжалась до размеров кукольного домика.

Он улегся на кровати, а ноги в пыльных ботинках положил на спинку. Энди, оторопев, стояла посреди комнаты, безмолвно глядя на него.

– Не буду вам мешать, – сказал он.

Энди повернулась к нему спиной и открыла чемодан. В бешенстве она стала срывать одежду с вешалок и швырять как попало в чемодан, подняла с пола несколько пар обуви и бросила в пакет.

– Не забудьте ботинки, – иронично посоветовал ей Лайон с кровати.

Энди резко обернулась:

– И не подумаю. Они в отдельной коробке. Огромное вам спасибо за помощь.

– Рад служить. – И снова отвратительная, наглая улыбка.

Неожиданно перед мысленным взором Энди предстала совсем другая картина: Лайон, прислонившись головой к спинке кровати, улыбается ей, но не с издевкой, а нежно, призывно. Теплая волна пробежала по ее телу, но она тотчас же постаралась подавить эти ощущения.

Подойдя к туалетному столику, стала небрежно бросать в чемодан косметику и парфюмерию. Флакончики и баночки со звоном падали друг на друга, и оставалось только надеяться, что ничего не разобьется и не вытечет.

Мельком взглянув в зеркало, Энди увидела, что Лайон следит за каждым ее движением.

– Вам что, доставляет особое сексуальное удовольствие наблюдать за моими сборами?

– Вообще-то да. Очевидно, в прошлой жизни я был тихим извращенцем.

– Вам следует пройти обследование у специалиста.

– Зачем? – Он вскинул брови. – Разве вас нервирует то, что я за вами наблюдаю?

– Вовсе нет.

В ответ он сардонически усмехнулся, как бы говоря, что не верит ей.

Энди отвела взгляд от его отражения в зеркале и положила в чемодан последнюю коробочку с туалетного столика.

Пока она укладывала в сумку свои записи, в беспорядке валявшиеся на столе, Лайон поднялся с кровати и направился в ванную. Через несколько секунд он вернулся, держа в руках малиновый бюстгальтер и трусики. Только сейчас она вспомнила, что вечером постирала их и повесила сушиться на палку от занавески.

Поймав его взгляд, Энди вспыхнула до корней волос.

– Не забудьте вот это, – нарочито вежливо проговорил Лайон и принялся методично изучать прозрачное белье – Не скажу, что для вас это была бы большая потеря. – Лайон подбросил трусики и бюстгальтер вверх, словно желая проверить, так ли они легки, как кажутся. – Тут терять-то практически нечего, – пришел он к выводу.

Энди выхватила белье. Уложив вещи в чемодан, с силой захлопнула его. Ее досада вызвала у него приступ дикого смеха.