– Как вам удалось все узнать?
– подавленно спросил Рей.

– Господин Иллюзионист старается подбирать профессионалов в службу собственной безопасности. И мы оправдываем его надежды.

Девушки вытащили связанного Харриса из трейлера на улицу. Положили на асфальт и сняли наручники.

– Как видите, господин Харрис, ваша машина рядом, ноги развяжете сами. Если потеряете свою жену и тринадцатилетнюю дочку, то помните, что они находятся в хороших условиях, как вы сами недавно выразились, и вернутся домой, как только Иллюзионист и Латыпова покинут пределы США. Это чтобы вы не натворили глупостей и знали, что их тоже могут желать другие мужчины. Ничего личного, Рей, только работа.

Девушки сели в трейлер и укатили. Харрис плакал с обидной бессильной злостью, стуча кулаками по асфальту, потом долго развязывал узел на ногах и тихо поехал на машине в сторону Нью-Йорка. Оскорбленное самолюбие комком подпирало к горлу. Его переиграли вчистую и кто - обыкновенные русские девки. Нет, не девки, успокаивал себя он, за ними стоял Иллюзионист. Жаль, что он не прислушался в свое время к словам о том, что этого русского переиграть невозможно.

Номер телефона жены и дочери оставался недоступным, а в пустом доме рухнули все надежды. Что теперь докладывать руководству? Русские случайно нашли героин в самолете. Поэтому операция провалилась. Оставалось ждать жену и дочь с надеждой, что они вернуться домой целыми и невредимыми.

Через неделю они вернулись, жена кинулась на шею к мужу:

– Спасибо тебе, Рей, мы так замечательно отдохнули с дочкой.

– Где отдохнули, как?
– он отстранил ее от себя, глядя прямо в глаза.

– Не понимаю, Рей, разве не ты прислал своего сотрудника? Но нас попросили не звонить тебе, потому что ты на важном задании.

– Я прислал, - ответил он, снова прижимаю жену и дочку к себе, - я просто не знал конкретного места отдыха. Было хорошо?

– Не то слово, Рей, замечательно!

Жена еще долго говорила красивыми эпитетами, но он уже не слушал ее, автоматически кивая головой.

Виктор с Лизой вернулись домой, но не в Н-ск, а в Москву, заработав неплохо на концерте в Карнеги-холле и заключив контракт с Митчеллом. В Н-ск Иллюзионист позвонил генералу Калашникову:

– Игорь Андреевич, мне необходимо срочно переговорить с сотрудником внешней разведки, осуществляющим контроль за работой в США. Минимум это должен быть начальник отдела. Буду ждать его завтра у себя дома в Москве, дайте ему мой телефон.

Он отключил связь, представляя, как сейчас удивляется Калашников. Он не доложит в центр, понимая, что там возникнет возня и куча вопросов, а результатом окажется потеря времени.

Через два часа ему перезвонили:

– Виктор Борисович?

– Да.

– Генерал Герасимов, СВР, вы хотели нам что-то сообщить?

– Рей Харрис - это имя вам что-нибудь говорит?

– Конечно, - ответил генерал.

– Завтра в одиннадцать утра буду ждать у себя дома вашего представителя. Именно того, кто станет курировать в дальнейшем работу названного господина. До свидания.

Виктор отключил связь и улыбнулся, не дав возможности задавать вопросы по телефону. На следующий день Герасимов прибыл лично. Виктор изложил ему информацию в подробностях. А в обед генерал уже докладывал начальнику СВР:

– Это невероятно, но факт, Иллюзионист завербовал Рея Харриса, полковника ЦРУ, нашего злейшего противника. Виртуозная работа, нам остается только подвести к нему контакт.

– Не обольщайтесь, генерал, не обольщайтесь, - осадил его начальник СВР, - мне тоже известно, кто такой Иллюзионист, человек-легенда. Этот действительно может, но еще неизвестно, как поведет себя Харрис? На контакт мы с ним пойдем, а праздновать победу станем только после передачи ценной информации. Держите меня в курсе.

Елизавета Латыпова подошла к Виктору.

– Витенька, хочу с тобой посоветоваться...

Он посмотрел на нее внимательно.

– Сегодня хочу спеть песню Муслима Магомаева "О, море, море".

– И в чем проблема?

– Это его песня и после него никто еще не исполнил ее на должном уровне. Женщины вообще не пытались исполнять ее ни разу, по крайней мере я не слышала.

– Понимаешь, родная, - с задумчивостью ответил Виктор, - у тебя своеобразный голос. Есть певицы, которые поют, словно говорят, не надрываясь и не придавая особых усилий голосовым связкам. Так пела Валентина Толкунова и еще лучше Анна Герман. Твой голос, Лиза, особенный, он идет из груди без напряга, будоражит уши и душу публики своим необычным звучанием. Ты первая и единственная среди звезд, на вторых ролях Анна Герман, Мирей Матьё, на третьих Пугачева, София Ротару... Кто-то, возможно, считает по-другому, но ты первая и единственная - это однозначно. Не знаю... может и были такие певицы раньше, не знаю. Но со времен появления грампластинок лучшей певицы не существовало. Не бойся, Лиза, эту песню ты споешь великолепно. За тобой последуют и другие, но публика лишь станет морщить носики от их пения после тебя.

Латыпова всегда выступала в собственном концертном зале кроме праздничных дней. Виктор выкупил одно из зданий в Москве, реконструировал его и получился зал с хорошей акустикой на тысячу мест. По одному концерту она давала в четверг и пятницу и по два в субботу и воскресенье. Билеты на ее выступления раскупались мгновенно и иногда перепродавались в десятикратном размере стоимости. Каждый, сумевший добраться до окошка кассы, покупал пять билетов, больше в одни руки не продавали. Чаще в личных целях использовался один-два билета, остальные перепродавались. Но были и такие, которые заплатив пять тысяч, получали сорок пять чистой прибыли, а то и больше.