Кугель медленно сел и принялся обдумывать положение. Потом, снова направив оптическое устройство на площадь, стал искать гетмана, который мог бы ему все объяснить.

В тот же день, позднее, когда Кугель случайно перевел объектив на дверь таверны, оттуда, как раз в это время, пошатываясь, вышел гетман, очевидно, изрядно подкрепившийся вином. Кугель громко и повелительно крикнул. Гетман остановился, пошатываясь, повернулся из стороны в сторону, разыскивая источник голоса. Ничего не обнаружив, он в замешательстве покачал головой и двинулся через площадь.

Солнце опускалось к озеру Валл; водовороты превратились в багрово-черные спирали. Прибыл ужин Кугеля: тарелка вареного лука и похлебка. Он равнодушно посмотрел на это, потом подошел к перилам и крикнул вниз:

— Пришлите лестницу! Приближается темнота! В отсутствие света бесполезно караулить Магнатца или кого-нибудь другого!

Как и раньше, на его слова не обратили внимания. Фиркс, по-видимому, осознал ситуацию и несколько раз дернул Кугеля за внутренности.

Ночь прошла беспокойно. Когда последние посетители всей компанией покидали таверну, Кугель крикнул им, протестуя по поводу своего плачевного положения, но мог бы и поберечь дыхание.

Солнце взошло над горами. Завтрак был неплохого качества, но даже близко не соответствовал тому изысканному столу, что обещал Хайлам Вискод, лживый гетман Валла. В гневе Кугель выкрикивал вниз приказы, но на них обращали внимания не больше, чем вчера. Он перевел дыхание: похоже, рассчитывать следует только на себя. Ну и ладно! Зря что ли его прозывают Кугелем Хитроумным? И он начал обдумывать разнообразные способы спуска с башни.

Бечева, на которой поднимают пищу, слишком тонка и непрочна. Если сложить ее вчетверо, она, возможно, и выдержит его вес, но ее длина в сложенном виде позволит спуститься только на четверть расстояния до земли. Одежда и пояс, если их разорвать и связать, дадут еще двадцать футов, но после этого он повиснет в воздухе. На стержне башни не было никакой опоры для ног. Имея соответствующий инструмент, за достаточное время он смог бы вырубить лестницу в стержне башни или даже вообще срубить ее по кусочку, превратить в короткий обрубок, с которого можно спрыгнуть на землю… Этот проект был совершенно невыполним. Кугель в отчаянии опустился на подушки. Все стало ясно. Его одурачили. Он пленник. Как долго предыдущий Стражник находился на своем посту? Шестьдесят лет? Такая перспектива не вызывала радости.

Фиркс, придерживавшийся того же мнения, яростно вонзил свои колючки и когти, прибавив горя Кугелю.

Так проходили дни и ночи. Кугель мрачно и долго размышлял. С огромным отвращением он рассматривал жителей Валла. Иногда он подумывал о том, чтобы зазвонить в большой гонг, как сделал его предшественник, но, вспомнив наказание, сдерживался.

Кугель в подробностях изучил все особенности городка, озера и окружающей местности. По утрам озеро обычно затягивал густой туман, а через два часа его разгонял ветер. Водовороты крутились и стонали, возникая тут и там, а рыбаки Валла отваживались удаляться от берега едва ли на длину лодки. Вскоре Кугель узнал имена всех жителей поселка и выяснил их привычки. Марлинка, его вероломная жена, часто пересекала площадь, но редко взглядывала в его сторону. Кугель запомнил дом, в котором она живет, и постоянно рассматривал его в оптическое устройство. Если она и развлекалась с молодым охотником, то делала это украдкой, и мрачные подозрения Кугеля так и не нашли подтверждения.

Пища становилась все хуже, часто ее забывали поднять. Фиркс все чаще раздражался, и Кугель в ярости расхаживал по куполу. Однажды после захода солнца и особенно мучительного предупреждения со стороны Фиркса Кугель вдруг остановился. Да ведь спуститься с башни совсем просто! Почему же он так долго ждал? Вот так Кугель Хитроумный!

Он разорвал на полосы все, что мог найти в куполе, и сплел веревку в двадцать футов длиной. Теперь надо подождать, пока в поселке все стихнет — еще час или два.

Фиркс снова набросился на него, и Кугель воскликнул:

— Тихо, скорпион, сегодня мы покинем башню! Твои напоминания излишни!

Фиркс прекратил свои демонстрации, и Кугель принялся изучать площадь. Холодная и туманная ночь идеально подходила для его целей. Сегодня жители Валла рано улеглись в постели.

Кугель осторожно поднял веревку, на которой доставляли пищу, сложил ее вдвое, вчетверо, еще раз вдвое и таким образом приготовил канат, выдерживавший его вес. На одном его конце он сделал петлю, а другой прочно прикрепил к вороту. Последний раз взглянув на горизонт, он перебрался через перила и начал спуск. Он спустился до конца каната и сел в петлю, раскачиваясь на высоте четырехсот футов над землей. К одному концу двадцатифутовой веревки он для тяжести привязал свой сапог и после нескольких попыток перебросил его вокруг столба. Кугель притянул себя к опорному столбу башни и с величайшей осторожностью выскользнул из петли. Держась за охватывавшую столб веревку и все время тормозя ногами, он начал медленный спуск на землю. Коснувшись твердой поверхности, он быстро скользнул в тень и надел сапоги. В этот момент распахнулась дверь таверны, и оттуда вывалился пьяный в стельку Хайлам Вискод. Кугель неприятно улыбнулся и последовал за шатающимся гетманом.

Хватило одного удара по голове, чтобы гетман без звука свалился в канаву. Кугель набросился на него и искусными пальцами вытащил ключи. С ловкостью профессионального вора он бесшумно открыл дверь общественного хранилища и тихо, как тень, проскользнул внутрь. Там он до отказа набил свой мешок драгоценностями, монетами, фляжками с бесценными жидкостями, раритетами и тому подобным.

Вернувшись на улицу, Кугель отнес мешок к причалу на берегу озера и спрятал его под сетью. Затем двинулся к дому своей жены Марлинки. Скользя вдоль стены, он нашел открытое окно и, перебравшись через него, оказался в спальне.

Она проснулась оттого, что он сдавил ее горло. Марлинка попыталась крикнуть, но он сжал горло еще сильнее.

— Это я, — прошипел он, — Кугель, твой муж! Вставай и иди за мной! Твой первый же звук будет последним!

Перепуганная девушка повиновалась. По приказу Кугеля она набросила на себя плащ и надела сандалии.

— Куда мы идем? — прошептала она дрожащим голосом.

— Неважно. Выбирайся через окно. И ни звука!

Стоя снаружи, Марлинка бросила испуганный взгляд в сторону башни.