Шрифт:
— Неужто? I — ужаснулась старуха.
— Контрой оказался. Врагом народа, ржавчина якорная.
Бабки в ужасе переглянулись, перекрестились и засеменили дальше.
«Так это не тот нищий! — окончательно убедился Курбатов. — А значит…»
— Где служил, спрашиваешь? Во флоте. На Волге. Поначалу воевал — это еще под Царицыным. Потом баржи водил. Еще вопросы будут?
— Достаточно.
«Провал, — холодно оценил ситуацию Курбатов. — Неужели провал?»
Правая рука его лежала на кобуре, левая сжимала пистолет, лежавший в кармане расстегнутой шинели.
— Никак, стрелять хочешь, адмирал? — мрачновато прищурился нищий. — С чего бы это? За Порфирыча осерчал? Не стоит. Ржавчина якорная — в том весь твой Порфирыч.
Так ничего толком и не поняв, Курбатов поспешно оставил кладбище. Когда он поделился своими подозрениями с бароном фон Тирбахом, скрывавшимся от глаз нищего у ворот, за оградой кладбища, тот резюмировал кратко:
— Что тут разгадывать? Убрать. Если не хочется марать рук, я этим займусь.
Курбатов еще помнил, как ему пришлось вырывать из рук подпоручика уже мертвого китайца, и, словно бы из сочувствия к нищему, он решительно покачал головой.
— Нужно подождать. Что-то здесь не то. Что-то произошло. Очевидно, мы запоздали со своим визитом, и что-то изменилось.
— Изменять здесь должны мы, господин подполковник. Причем как можно скорее и решительнее.
— Не блефуйте, барон. Мы с вами изменить что-либо вряд ли сумеем. Кровь пролить — другое дело.
6
И все же поздно вечером они оба явились на встречу, оставив при этом в засаде Власевича и Радчука. Каково же было удивление Курбатова, когда он увидел, что вместе с моряком-нищим на встречу пришла Алина. Одета она была явно не по-пролетарски: в темно-синий пиджак с бархатным воротом и такую же темно-синюю юбку, с голубоватой шляпки свисала прозрачная вуаль.
«Ходить в таком одеянии по улицам советского города — все равно что выкрикивать на площади перед обкомом здравицы в честь императора», — с легкой досадой подумал князь, опасаясь, как бы вслед за этими визитерами не явились другие, в кожанках. Но даже его опасение не могло затмить ра-достиг ведь это почти невероятно, что он опять видит перед собой Алину!
— Здравствуйте, князь, — она подала руку так, словно шла с ним на мазурку. — Здравствуйте, милый, — присутствие нищего совершенно не смущало ее. — Рада, что добрались. Сам Господь вел вас.
— Тогда он слишком добр ко мне. На этой земле трудно встретить более недостойного христианина.
— Знакомьтесь. Нищий. Он же Иван… Впрочем, фамилия все равно ничего не скажет вам.
— Так вы и есть Конрад? — обратился Курбатов к нищему.
— Нет. И не знаю, даст ли Конрад добро на встречу. При всем уважении к вам. — Нищий казался намного воспитаннее, чем можно было предположить, видя его у запыленного парапета кладбищенской церкви.
— В таком случае позвольте называть вас «Адмиралом». На морской манер. «Нищим» неприлично. Тем более, что вы любите это обращение — «адмирал».
— Можете считать, что подарили мне кличку.
— Но было сказано, что я должен встретиться с Конрадом.
— Не исключено, — вмешалась Алина.
— Что произошло с тем нищим, который?..
— Вынуждены были срочно сменить. Устал человек. Не волнуйтесь: аккуратно, с помощью другого нищего, — поспешила заверить Курбатова Фельдшер, все еще не выпуская из своей руки руку князя.
— Пусть эта история останется для меня тайной, — согласился Курбатов, не желая вникать во все перипетии того, что происходит в этом городе. — Почему меня вызвали?
Алина и Адмирал переглянулись. Адмирал решил, что будет лучше, если в суть дела его посвятит девушка.
— Вам придется задержаться здесь, Легионер.
— Одно из условий моего похода как раз в том и заключается, что я и мои бойцы — вольные стрелки. Никто не волен командовать нами.
— Тогда считайте, что речь идет не о задании — о просьбе. Вы ведь, кажется, собрались в Германию?
— Вы-то откуда знаете об этом?
— Куда более важно, что об этом знают в самой Германии. И что в Берлине вами заинтересовались. — Она вновь пожала руку подполковника, явно подбадривая и поздравляя с успехом. — И что мы снова вместе. Вдвоем что-нибудь придумаем, правда, Нищий?
— Адмирал, — сдержанно поправил ее агент.
— Ах да, пардон…
Адмирал молча кивнул. Курбатов чувствовал, что этот человек ревнует к нему Алину, поэтому становится все скованнее и скованнее. Будь ситуация иной, он, наверное, давно ушел бы, оставив их наедине со своими воспоминаниями.
— Да, мне сегодня же нужно возвращаться в Самару, — неожиданно объявила Фельдшер.
— Сейчас? Поздно вечером?
— Ночным проходящим поездом. Нищий, — позвольте, я уж так и буду называть вас, — прикоснулась к руке отставного моряка, — постарается накормить вас и устроить группу на ночлег. Что, как вы понимаете, в наше военное время непросто.