— Так ведь можно и не только молиться, — забросил удочку Род и стал ждать, когда Хобэн заглотит наживку.

— Это как же? Чем еще я могу помочь брату?

— А надо так сделать, чтоб ему и выбирать не пришлось, — объяснил Род. — Что увидел он, стало быть, что кое-кому несдобровать, ежели этот кое-кто только вздумает бучу начать.

Хобэн пристально смотрел на него. Род распахнул свое сознание настежь, чтобы посмотреть, какие мысли бродят в мозгу у молодого крестьянина. Нечего было дивиться тому, что брат Хобэна оказался в монастыре. Если он хоть сколько-нибудь походил на Хобэна, то с сообразительностью у него все было в полном порядке.

— Кто ты такой? — наконец провещился [11] Хобэн. — Ты ведь такой же жестянщик, как я.

— Я послан королем, — признался Род. — Но мальчик, что со мной, и вправду мой сын. И хожу я по этим краям как раз для того, чтобы разыскать человека, у которого брат в монастыре и который любит своего короля.

Род смело смотрел на Хобэна, не отводя глаз.

Наконец пахарь кивнул:

— Ты нашел такого. Чего тебе надо от такого человека?

Сердце у Рода забилось чаще, но он и бровью не повел.

— Надо, чтобы он тоже пошел в монастырь. Разве тебя порой не тянет помолиться, попоститься? Уж конечно, в честности брата монаха никто не усомнится.

Хобэн выдержал пристальный взгляд Рода. На лбу у крестьянина выступили капельки испарины.

— И еще ты хочешь, чтобы я рассказывал тебе про все, что творится в монастыре?

Род кивнул:

— Это как раз очень просто сделать. Тебе нужно будет только тихонько проговорить: «Отнеси весточку королю», а потом сказать то, что хочешь. Не сомневайся, в тот же день его величество получит твою весть.

Хобэн вытаращил глаза:

— Ты небось про Колдовской Народец толкуешь? — Увидев, как Род кивнул, Хобэн покачал головой. — Что-то и не верится даже. Не видал я ни разу никого из них.

— И теперь не увидишь, — заверил его Род. — Но будь уверен: фэйри тебя услышат, если только ты выйдешь на вольный воздух.

Хобэн усмехнулся:

— Угу, ясное дело. В Доме Божьем они не селятся, верно?

— По своей воле — не селятся, — подтвердил Род. Хобэн производил На него все более приятное впечатление. Если он сумел даже в такой ситуации увидеть смешное…

— Ну а вот как ты думаешь, как поступят монахи, когда обнаружат, что к ним затесался доносчик? — тихо-тихо спросил Хобэн.

— Отлупят, наверное, только и всего, — не отводя глаз от крестьянина, ответил Род. — Как-никак, они ведь Божьи люди.

Хобэн скорчил гримасу:

— Что же они за Божьи люди, коли замыслили против короля бунтовать? Ну, да насчет меня не сомневайтесь: я не только Богу принадлежу, и королю тоже. Ладно, считай — договорились. Стану я твоим лазутчиком.

— Вот молодчина! — Род наконец дал волю чувствам и хлопнул Хобэна по плечу. — Ты пока трудись, как и собирался, а вот завтра поутру пойди к священнику и скажи, что божественный зов велит тебе уйти в монастырь.

— Священник во мне не усомнится, — с сухой усмешкой кивнул Хобэн. — И в монастыре от новых послушников не отказываются.

— Само собой. Чем больше священнослужителей, тем уверенней они себя чувствуют, — согласился Род. — Подумай и скажи, Хобэн, чем я мог бы тебе помочь?

— Мог бы, пожалуй, — проговорил Хобэн, не спуская глаз с Рода. — Хотелось бы знать имя того искусителя, который вверг меня в грех верности королю.

Род пристально смотрел на крестьянина, чувствуя, как крадется к сердцу тревога. В сознании у него зазвучали мысли Магнуса:

— Осторожней, папа! С чего бы это ему интересоваться?

— Вот-вот, — мысленно отозвался Род. — И я о том же.

А вслух он сказал:

— Если Постесняешься через эльфов передать весть королю, скажи, пусть передадут ее Верховному Чародею.

На Хобэна эти слова произвели большое впечатление. Пожалуй, он даже струхнул немного. С низким поклоном он проговорил:

— Большая честь для меня, милорд.

— На самом деле это я должен был так сказать, — усмехнулся Род и снова хлопнул крестьянина по плечу. — Ну, Бог тебе в помощь, славный Хобэн. Желаю тебе храбрости во всех делах — и будь уверен, король и королева будут тебе очень благодарны за твои услуги.

— А мне иной награды и не надо, — едва заметно улыбнувшись, отвечал крестьянин.

С этими словами он распрямился и, обернувшись, глянул на своего быка.

— Что ж — будь что будет, — проговорил он со вздохом. — А вам доброй дороги, милорд, — и вам тоже, юный господин.

Он и Магнусу отвесил поклон.

— Никто не обязан мне кланяться! — услышал Род встревоженную мысль мальчика.

— Ну так ответь ему поклоном! — посоветовал сыну Род.