В самый ответственный момент ноги предательски подкосились, мокрые кеды в который раз скользнули по стволу и потянули меня вниз. Лесную тишину разрезал крик:

— А-а-а!!!

Я чуть приподнял веки и через образовавшиеся щелочки увидел знакомое лицо. Это был Кент, один из двух бойцов «Феликса», с которыми мы однажды уже имели стычку [73] . Тогда они прикрывали деятельность наших с Клёвой конкурентов — шведских подданных Марии и Эрика.

Здоровяк наклонился и стал хлопать меня ладонями по щекам, пытаясь привести в чувство, а я лежал и упрямо делал вид, что не реагирую на внешние раздражители. Хотя серьёзных последствий для моего драгоценного здоровья падение с берёзы вроде бы не имело. Так… Немного побаливала нога… Все остальные органы функционировали исправно. Откуда такая уверенность? Просто опыт! Разные неприятности случаются со мной не реже, чем с диснеевским Зигзагом — личным пилотом Скруджа Мак Дака.

— Ну, что будем делать? — тем временем произнес незнакомый голос. Человек, которому он принадлежал, стоял за моей головою, и возможности рассмотреть его лицо у меня не было.

— Не знаю… — растерянно пробурчал Кент. — Переносить рискованно: вдруг у него травма позвоночника? Лучше сбегай в лагерь, позови Марию, она немного понимает в медицине… Скажи, что с писателем случилась беда…

— Ты его знаешь?

— А как же…

— Именно этот тип налетел на меня в камышах.

— Я догадался… Ну, беги, ещё, не дай Боже, загнётся — будем иметь проблему! Они с Вованом кенты.

— Почему тогда Клёва от него прячется?

— Не наше дело. Меньше думай — дольше проживёшь… Давай, Пикассо: одна нога — тут, другая — там. И не забудь прихватить какую-нибудь дощечку…

— Зачем?

— Вместо носилок.

— О’кейно, братишка! — рявкнул тот, кого назвали именем основоположника кубизма, и моментально «растворился» в лесной чаще.

Пикассо… Пикассо… До боли знакомое «погоняло»… Стоп. Это же лидер группировки, контролирующей Ягодинскую таможню! Бывший сотрудник спецслужбы и криминальный авторитет… Хороший тандем, нечего сказать…

По-видимому, их лагерь находился совсем рядом, ибо уже через пять минут Пикассо вернулся к месту происшествия в сопровождении двух «братков» и невысокой, очень энергичной женщины, которая сразу же принялась обследовать мои рёбра и конечности. Я жалобно стонал, хотя на самом деле еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Вскоре Мария пришла к выводу, что у «пациента» повреждены какие-то внутренние органы, и безапелляционно велела положить меня на импровизированные носилки, роль которых выполняла широченная дубовая доска, принесённая по указке бывалого Кента. Бросившись выполнять «высочайшее повеление», хлопцы дружно схватили меня за руки-ноги и, больно шлёпнув спиной о доску, поволокли в глубь леса. При этом один из них споткнулся и подвернул ногу. Впоследствии он сильно хромал и матерился, чем только усиливал мою смешливость.

Битый небитого везет.

Ну точно, как в русской народной сказке!

Вскоре мы вышли на цветущую поляну, посреди которой были разбиты две ярких палатки — жёлтая и малиновая. Возле одной из них прогуливался потомок норманнов и по совместительству супруг Марии — Эрик.

Бравая выправка, подкреплённая блестящей техподготовкой, красноречиво свидетельствовала о его военном прошлом. Швед был на «ты» со всеми типами металлоискателей, а его личный прибор, изготовленный на заказ в Калифорнийском университете, не имел аналогов в мире и запросто определял наличие драгметаллов на расстоянии в несколько метров. Однако, по официальной версии, Эрик — всего лишь предприниматель, всю жизнь мечтавший открыть на Волыни собственный трактир. В конце концов эта мечта была воплощена в бар «Викинг» на границе между Украиной и Беларусью. Поверить в такую откровенную «липу» могли разве что коррумпированные чиновники, автоматически штампующие ему визы…

Каким службам отчитываются шведы, периодически возвращаясь на свою родину, их не интересует. Сколько ценностей разыскали и переправили за рубеж эти авантюристы, тоже, кажется, не волнует никого, кроме нас с Кливанским.

Золото — дерьмо. Будет жалко, если они вывезут на Запад уникальные исторические реликвии, такие как, например, брусиловская казна, сокровища королевы Боны или драгоценности асуров, если они, конечно, существуют…

— Эрик, ты послал кого-нибудь за Григорьевичем? — издалека кричит Мария.

— Да. Они с Тимуром вот-вот должны подойти… Что с писателем?

— Упал с дерева.

— Жить будет?

— Шут его знает… Он без сознания.

— Может, добить, чтоб не мучился?

Немецкий язык, которым пользовались супруги (Мария по происхождению полька и плохо понимает по-шведски), я без особого успеха изучал в школе и институте, но и моего мизерного багажа хватило, чтобы должным образом оценить юмор викинга…

Значит, Клёвы здесь нет. Но за ним уже послали. Следовательно, Григорьевич где-то тут, неподалеку… И шведы знают где. Что делает Вован в «стане противника», мне неизвестно. Может, за то время, пока я пребывал в Москве, недруги успели помириться? А может, скандинавы имеют собственную концепцию поиска Некрополя, которую трудно реализовать без содействия криминалитета, вот они и воспользовались помощью знакомого авторитета?

Знаю, Кливанский не брезгует такого рода сотрудничеством и периодически прокручивает кое-какие махинации с бывшими врагами…

А может, всё значительно проще, и Клёва просто хочет нас «кинуть»? (Это слово из его лексикона.) Нет, не думаю… Мы с Носовым к драгоценностям равнодушны и принимаем участие в экспедиции только ради морального удовлетворения, все остальные члены команды работают не за процент от стоимости найденных сокровищ, а за твёрдую зарплату. Хотя аппетит, как известно, приходит во время еды…