Грей вынырнул из темноты, когда запоздалый прохожий проходил под фонарем.

— Прошу прощения, мистер, — он приподнял шляпу, — не найдется ли у вас огонька? Вышел я на прогулку, спички забыл, а магазины уже закрыты…

Прохожий, не говоря ни слова, полез в карман. В свете фонаря блеснули стекла больших американских очков. Вспыхнула спичка, ее неверный, мигающий огонек осветил бледное, как бумага, лицо.

С сигаретой в зубах Грей склонился над спичкой. Прикуривая, он неожиданно с такой силой толкнул незнакомца в бок, что тот с трудом устоял на ногах.

— Извините, такой я неловкий! Чуть не упал…

В голосе Грея звучало такое искреннее сожаление!

При сильном толчке с носа незнакомца слетели очки в широкой оправе. Профильтрованный через вечерний туман свет фонаря высветил на брови белую полоску шрама.

Рука старшего детектива дернулась к карману.

Опоздай Грей на долю секунды и пуля, выпущенная с близкого расстояния, попала бы ему в самую середину лба. Но он успел уклониться, пуля лишь оцарапала висок.

Этого тоже оказалось достаточно, чтобы тысячи звезд завертелись перед глазами. Грей покачнулся, но не упал, отчаянным усилием воли пытаясь обуздать эту дьявольскую карусель звезд и оглушительную барабанную дробь в голове.

Провел пальцем по виску. Глупость, небольшая контузия. Спокойно! Теперь от его собранности зависела не просто поимка опасного преступника, но и собственная судьба. Грей до крови закусил губу.

Пистолет плясал в его руке. Кровь текла из раны на виске.

Черт побери! Звуки быстрых шагов незнакомца уже поглотил ночной туман, когда полицейский наконец смог нажать на курок пистолета, выстрелив вверх.

Послышались шаги бегущих к нему людей. Туман расцветился дрожащими огнями ручных фонариков.

— Стой! Полиция!

Грей с трудом поднялся на ноги, но стоять самостоятельно не мог. Ноги подламывались, стали мягкими, словно ватные. Подбежавшим полицейским он сказал два слова, и те кинулись в погоню.

Вдали послышались выстрелы, шум, голоса. Вскоре два дюжих полицейских привели мужчину в элегантном пальто. Руки ему заломили назад.

— Это он, сэр?

— Да, именно, он, — подтвердил старший детектив.

— Мы схватили его, он пытался отстреливаться, мерзавец. В чем вы его обвиняете, сэр?

— В попытке убить вашего покорного слугу. А кроме того… взгляните на его левую бровь.

Кто-то из полицейских направил луч света электрического фонарика в лицо задержанного.

— Черт возьми! Человек со шрамом!

— Да, похоже, он самый.

— Но он же совсем не смуглый! Скорее, наоборот, излишне бледный.

— Ну, это не страшно.

Вынув носовой платок, старший сыщик потер им щеки незнакомца. Они на глазах потемнели.

— Так я и думал, — пробормотал Грей. — Шрам спрятал, цвет лица изменил.

— Повезло вам, коллега, — с завистью заметил один из полицейских. — Такой куш отхватите!

— Считайте, нам всем повезло, — поправил его старший сыщик.

— Как это?

— Да ведь если бы не вы, птичка упорхнула бы. Так что награду поделим на три части.

Лица полицейских прояснились. Третья часть награды, назначенной за поимку преступника, тоже составляла немалую сумму.

Пойманного доставили в Скотленд-Ярд с соблюдением всех правил осторожности. Не хватало еще, чтобы награда по дороге сбежала!

Гарри Гопкинс устроил очную ставку задержанного с помощником нотариуса Броустером. Тот был бледен, губы его дрожали от страха.

— А он не убьет меня? — робко спрашивал Броустер лейтенанта, потирающего руки от радости.

— Не бойтесь, — успокоил тот робкого помощника нотариуса, — мы ему не позволим.

Задержанный сидел на стуле, уставив неподвижный взгляд в пространство. С его лица уже стерли белую краску, и теперь оно опять стало смуглым. А точнее, медным. Заведенные за спину руки были в наручниках.

Броустер робко остановился на пороге и уставился на темнокожего мужчину.

— Он? — спросил следователь.

Броустер ответил не сразу. Сотрудник нотариальной конторы, он знал цену свидетельским показаниям, знал и ответственность за их дачу, поэтому несколько минут внимательно вглядывался в лицо задержанного. Наконец твердо заявил:

— Да, это он. Я готов под присягой повторить это.

Темные глаза незнакомца с насмешкой наблюдали за волнением бедного помощника нотариуса, который даже вспотел от эмоций.