Сначала я вижу его внедорожник, а не его самого. Мне хочется проехать мимо дома и умчаться отсюда, куда глаза глядят, но я почему-то этого не делаю, а останавливаю машину и захожу в дом.

– Я здесь! – кричу я. – Иди сюда и делай со мной то, что задумал.

Отец несется на меня из гостиной, как таран, мама и Розмари вылетают вслед за ним. Отец не произносит ни слова, а просто ударом уносит меня из кухни, припечатывая к двери. Я поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь, и как только он поднимает руку для следующего удара, я начинаю хохотать. Это настолько шокирует его, что его рука застывает в воздухе, а на лице явно читается мысль: «Он более безумен, чем я мог предположить».

– Вот в чем суть, – произношу я. – Ты можешь потратить следующие пять часов или даже пять дней на то, чтобы попытаться бесконечно избивать меня, но я этого не почувствую. Все, больше ничего подобного не произойдет.

Я позволяю ему занести руку для последнего удара, но как только она начинает приближаться ко мне, я перехватываю ее у запястья.

– Так что теперь знай: ты больше никогда этого делать не будешь.

Я не ожидал, что это может подействовать, но, видимо, что-то все же в моем голосе остановило его – он неожиданно расслабил руку и опустил ее. Тогда я обращаюсь к матери:

– Прости, что мы заставили вас волноваться. Вайолет дома, с ней все в порядке, а я, пожалуй, пойду к себе в комнату.

Я жду, что отец последует за мной. Я не запираю комнату и не устраиваю баррикаду из мебели, я оставляю дверь открытой. Я жду, что, может быть, придет мать проверить, все ли у меня в порядке. Но никто ко мне не заглядывает. В конце концов, это мой дом и это моя комната.

Я пишу Вайолет свои извинения: «Надеюсь, у тебя все хорошо. Надеюсь, они поступили с тобой не слишком жестко. Жаль, что все случилось так, как случилось, но я не жалею ничуть о том, что произошло ранее».

Она мне отвечает: «Все хорошо. А у тебя как? Ты отца видел? Я тоже ни о чем не жалею, хотя, конечно, было бы здорово вернуться во времени назад так, чтобы я попала домой еще вечером. Мои родители теперь не хотят, чтобы мы встречались».

Я ей пишу: «Мы должны переубедить их. Кстати, Ультрафиолет, тебе удалось доказать мне, что идеальный день существует».

На следующее утро я подъезжаю к дому Вайолет и звоню во входную дверь. Открывает миссис Марки, но внутрь меня не пускает, стоя у двери и приоткрыв ее так, чтобы я не смог проскользнуть в дом. Она смущенно улыбается и извиняющимся тоном произносит:

– Прости, Теодор.

Она отрицательно мотает головой, и мне становится понятно, что она хочет добавить: «Прости, но мы никогда больше не позволим тебе находиться рядом с нашей дочерью, потому что ты другой, ты странный, ты не такой человек, которому можно доверять».

Я слышу в доме голос мистера Марки:

– Это он? Что он хочет?

Она ему не отвечает. Вместо этого ее взгляд скользит по моему лицу, как будто ей подсказали: ищи у него синяки и ссадины, а то и, того хуже, переломы. Конечно, это признак заботы обо мне, но мне становится дискомфортно. Наконец, она спрашивает:

– С тобой все в порядке?

– Конечно. Все отлично. Ничего интересного на моем лице вы не найдете. Дайте мне возможность поговорить с вами и все объяснить. Я бы извинился, а потом вы бы разрешили мне повидаться с Вайолет. Всего на пару минут, не больше. Может быть, я все-таки зайду?..

Мне нужно не так много. Просто посидеть с ними, поговорить и объяснить, что я в действительности не такой уж и плохой и безнадежный. Я бы уверил их в том, что ничего подобного больше никогда не повторится, что они не зря доверяли мне.

Мистер Марки появляется позади своей супруги.

– Тебе пора уходить, сынок.

И они просто захлопывают передо мной дверь. Я стою на ступеньках крыльца совершенно один, изгнанный и потерянный.

Вернувшись домой, я пытаюсь зайти на сайт «Ее сестра», но мне отвечают, что такого сервера больше не существует. Я пытаюсь снова и снова, но результат все тот же. Ее больше нет, нет, нет.

Тогда я решаю написать ей в «Фейсбуке»: «Ты тут?»

Вайолет: «Да, я здесь».

Я: «Я приезжал навестить тебя».

Вайолет: «Я знаю. Они здорово рассердились на меня».

Я: «Я же говорил тебе, что способен испортить многое».

Вайолет: «Это не только ты виноват, мы оба».

Я: «Я вот лежу и думаю, как отмотать время назад, чтобы вернуть нас во вчерашнее утро. Я хочу, чтобы планеты снова выровнялись».

Вайолет: «Надо просто дать родителям время».

Я пишу ей: «Это единственное, чего у меня нет».

Но потом, немного подумав, стираю эту фразу.