Шрифт:
Однако не всюду дела фашистов пошли гладко. Советские войска хорошо организовали оборону на левом берегу реки Воронеж и не давали противнику ни малейшей возможности форсировать водную преграду. Наступление на одноимённый город захлебнулось.
Наиболее боеспособные части Гитлер с фронта снял и передал в 6-ю армию Паулюса, рвавшуюся к Волге и Сталинграду. После взятия Ростова, к ним присоединилась и 4-я танковая армия из группы «А».
Для РККА начался самый сложный, оборонительный этап одной из самых громких битв Великой Отечественной войны.
Доктор Левин вернулся в Берлин и сразу же помчал на Вильгельмштрассе – фюрер лично санкционировал его «свидание» с Юродивым и теперь с нетерпением ждал отчёта о результатах.
– Хайль Гитлер! – выкрикнул Рудольф, выбрасывая вперед правую руку.
– Хайль! – небрежно махнул кистью вождь.
По всему видно – сегодня он пребывает не в самом лучшем настроении: лихорадочно блестят глаза, нервно дёргаются усики…
– Ну, как прошла встреча?
– Прекрасно, мой фюрер!
– Вы лично убедились в способностях Юродивого?
– Так точно!
– И что он предвещает для нашей армии на Восточном фронте?
– Трудно сказать. Все его пророчества – лишь поток несвязных слов, который надо анализировать, как катрены Нострадамуса.
– Вот и займитесь этим.
– Есть!
– А какие фразы он употребляет чаще остальных?
– Сталинград. Курская дуга.
– Это значит, что скоро мы разобьём противника! – Гитлер ударил по столу кулачком и уставился в переносицу собеседника, ожидая подтверждения своим прогнозам.
– Да… Да… Война закончится в мае, – решил не дразнить его оберштурмбаннфюрер.
– Значит, не будем торопить события. Поставим на колени русских варваров и уже тогда забёрем Юродивого в Берлин. Чего вы молчите?
– Мне нечего сказать. Я полностью поддерживаю все ваши решения!
– Этот русский, о котором не раз докладывал наш агент, готов перейти на сторону рейха?
– Вялов?
– Да!
– Хоть сейчас, – не краснея, солгал Левин.
– Сейчас – не надо. В стане врага от него гораздо больше проку!
– Слушаюсь.
– Пока идёт война, Крюгер должен чаще встречаться с ним.
– Понял!
– Следующий контакт запланируйте на конец лета.
– Есть!
– Кроме того, Вялова следует как-то поощрить. Может, присвоить звание офицера СС, может, наградить Железным крестом…
– Лучше я позабочусь о его материальном вознаграждении.
– Хорошо! Скажите, что руководство Германии обещает построить два домика в любой европейской стране, которая находится в зоне нашего влияния, один – для Вялова, другой для Юродивого. Туда они смогут переселиться сразу после нашей победы.
– Будет сделано, господин рейхсканцлер!
О том, что в последнее время Ванечка всё чаще повторяет слова «Гитлер капут», Рудольф не сказал вождю ни слова – он ведь не самоликвидатор, не камикадзе. А о том, что в Калининской области живёт не настоящий пророк, Левин и сам не знал – Крюгер ему ничего не доложил.
В Весьегонске жизнь текла своим чередом.
Савченко и Ванечка, которые и раньше-то ни в ком особо не нуждались, теперь всё время проводили только вдвоём, за что остальные стали дразнить их Неразлейвода.
Дроздовых, напротив, всё реже видели вместе. Андрей Сергеевич пристрастился к длительным лесным прогулкам и теперь часто оставлял Софью Григорьевну, не желавшую составлять ему компанию, наедине с любимыми книгами, привезёнными Павлом из Калинина ещё весной.
Скоро лето закончится, и все они вернутся в город.
Как Бабиков, Лавриков и Чижик, недавно отбывшие в распоряжение начальника областного управления Токарева, что-то засидевшегося на своём месте.
А Вяловы – останутся.
Крюгер не доложил Левину о подмене, тот, следовательно, ничего не сообщил об этом руководству Третьего рейха, значит, игру можно продолжать. Только лишние меры предосторожности уже ни к чему…
Практически с первых дней войны в тылу противника (на Украине, в Белоруссии) начали действовать партизанские отряды. Сначала – малочисленные, разрозненные, плохо организованные, без связи с Большой землёй, они состояли в основном из отбившихся от своих частей бойцов РККА и местных патриотов. Не стали исключением и оккупированные врагом области Российской Федерации.