«Ну, мать, попал я в переплет! Начальство ругается, Курумба шутить изволит, что скушает меня, если я ему сделку с оружием не пробью, да и крокодилы эти мне теперь повсюду мерещатся. На днях, представь, заприметил одного такого у себя в саду – по газону полз, гадюка! Я на него навалился, жирные лапы ему живенько за спину закрутил, кричу: “Куды прешь, сволочь?! Ху ю такой есть?! Говори, гад!” – а он в ответ лишь хрипит и извивается. Отпустил я его маленько – смотрю – инженер наш, оказывается. Он ко мне на резиденцию унитаз чинить приезжал, да “по ошибке”, как он утверждает, выпил натощак мою последнюю литровую бутылку шотландского виски. Вот он и пополз! Говорит в свое оправдание, что после того, как на него в посольстве главная люстра упала, с ним вроде как нервный тик сделался – как завидит бутылку, так тут же ее выпивает. И спросить некого, бывает такой нервный тик или он просто врет. Врач-то наш из последнего отпуска возвращаться сюда отказался.

Вообще беда здесь с этим делом. Например, слон наш Аркадий, которого мне король Курумба подарил вместе со слонихой, спивается к чертям собачьим с завхозом Сиськовцом на пару. Тот с утра пораньше его окрошкой из соленых кокосов, селедочных голов и кокосовой водки потчует, слон от этого зелья балдеет и, хотя и дрищет без отдыху, все равно пьет и дрищет, дрищет и пьет! Так впился, бедняга, что собственную слониху “покрыть” не может. Та плачет, а наши посольские женщины ее жалеют, особенно незамужняя завканцелярией Лялечка Мяконьких, и тоже плачут.

А мужики злые! Обзывают теперь Аркадия “Алкадием”. Сами хороши! Электрик Вася, например, вчера у своего дома бетонную дорожку лопатой скреб – мол, снег расчищаю и лед скалываю! Какой здесь, к черту, снег? В тропиках? Ясное дело, опять “белочка” его навестила.

Да, кстати, ты не думай, что у нас здесь все чересчур мрачно. В прошлую почту мне из Москвы в порядке поощрения картину Репина в подарок прислали. Репина, понимаешь?! Правда, как называется, неясно. Название ее кто-то случайно замазал, наверное, сам Репин. А картина хорошая! Сидят за столом какие-то здоровенные мужики со страшными мордами, да что-то такое ножовкой пилят. Чего пилят, зачем пилят – не разглядеть, ну и ладно, главное, что Репин.

Да, еще! Звонил мне тут сам Иван Иваныч, начальник мой. Поругал меня, конечно, сначала – и правильно, с нами по другому нельзя, а потом сказал со смехом ласковым: “Ты, – говорит, – посол, молодец в целом! Сверли давай на своем мундире сразу два отверстия – входное и выходное”. Я немножечко не понял, зачем два отверстия, но спрашивать из деликатности не стал и просверлил, хотя мундир-таки немножко жалко.

Вот и еще тебе хорошая новость. Завелся у меня здесь настоящий друг, хотя и поляк. Симпатичный такой, маленький, лысенький, ласковый, предупредительный! Чуть что, сразу: “Пр'oшу пана! Да не будет ли пан ласков! Чего еще изволит Ваша Милость, пся крев?!”. Я в теннис играю, а он мне за мячиками бегает, как собачка, из любви к России, говорит.

Торгует здесь чем-то, что-то Курумбе во дворец из еды поставляет – сало, вроде, так что благодаря ему я теперь в курсе всех придворных событий и иногда его милостью сало бесплатно кушаю. Отличный, в общем, парень, даром что поляк. А звать его Стасю Штирлицинский…»

Из второго письма супруги Андрея Андреевича на Кокосовые Острова:

«…и этот твой полячишко мне что-то не по нутру. Небось, выпиваете вместе с ним да по продажным женщинам ходите. И откуда ты, кобель старый, знаешь, что завканц твоя Лялька мяконькая? Смотри у меня!

А так у нас все хорошо. Лешенька сейчас из Гренландии в Москву айсберг везет в оплату поставок эскимосам ваксы и гуталина, а благодетель наш Сурен Ашотович вот-вот правительственный заказ на железную дорогу от Северного полюса до Южного получит, айсберги туда-сюда возить, и ждет тебя не дождется…»

Из сообщения резидента ЦРУ на Кокосовых Островах Стаса Штирлицинского в штаб-квартиру ЦРУ, Лэнгли:

«…и насчет возможного перевода меня на Галапагосы правильные выводы сделал. В частности, докладываю, что активно внедрился в доверие русского дипломата. Попытка свести его с продажной женщиной – нашей агентессой Басей Негомбо не удалась, так как русский сослался на слабость здоровья и опасение “получить по башке” от своей жены, и вступить в связь с Басей решительно отказался. Подозреваю, что дело может быть в нетрадиционной сексуальной ориентации русского, в каковом вопросе разобравшись, доложу отдельно.

Объект охотно кушает мое сало и пьет мой самый лучший польский бимбер, но при этом впадает в такую ностальгию и тоску по Родине, что предлагать ему сотрудничество с нами просто как-то неловко.

Что касается денег на подкуп русского, то у меня их просто нет, с учетом повышенного сребролюбия ближайшего окружения короля и самого Курумбы, и сокращения моих товарных запасов сала, истребленных российским послом почти полностью. Прошу перевести в связи с этим на мой счет в “Курумба Нэшнл Бэнк” еще хотя бы два миллиона долларов.

Прошу согласия директора ЦРУ г-на Юджина Колобковица на следующую смелую акцию. Как мне стало известно, на днях посол нанесет визит Курумбе, в ходе которого будет принято окончательное положительное решение о ввозе сюда российского оружия и вывозе отсюда стратегического слоновьего дерьма (sorry, продукта!). Находясь в припадке черной меланхолии на почве постоянного пьянства, которой он страдает с детства, король Курумба съел вчера своего последнего переводчика. Учитывая это обстоятельство, имею в виду уговорить русского взять меня во дворец переводить его речь королю, которую я берусь переврать так, что Курумба съест и его. Жду указаний».